Юн Фоссе , Ингер Кристенсен , Мария Ценнстрём , Йенс Блендструп , Карл Уве Кнаусгорд - Книга за книгой

изнутри, и лиственные деревья похожи на большие тени людей.

Эту неделю я пас вас один, так что ты все время ездила со мной, сидела сзади в кресле лицом к движению и смотрела, как на западе зарево вспыхивает огнем и вскоре начинает развеиваться, пока не останется одна ярко-оранжевая полоса над дальним холмом, а дальше темнота. Что ты обо всем этом думаешь, я, естественно, не знаю, но смена времени дня тебя интересует; если на небе свет, ты так и говоришь: небо светлое, уже утро. Или, как ты сказала сегодня спозаранку, на небе утро. Когда я останавливаюсь, перед светофором или на перекрестке с оживленным движением, ты кричишь: «Папа, ехай!». Когда открываю окно, пустить воздуха в машину, ты кричишь: «Папа, дует!». Скосив глаза на зеркало, я вижу над сиденьем взвихренные волосики. Каждый день я опять и опять радуюсь, что ты заговорила, не принимаю это как должное. Радуюсь не только тому, что теперь всегда понятно, чего тебе хочется, — ты говоришь «писить», и мы вдвоем идем в туалет, я сажаю тебя на унитаз, и через несколько минут ты сообщаешь, ерзая попой по подсунутым под нее рукам, что «все», — но и тому, как ты называешь словами все, что видишь вокруг, говоришь «птица улетела», и она как будто дважды перелетает с дерева на дерево, раз по воздуху и раз в твоей речи. Или вот пауки; их ты боишься, как увидишь — сразу бежишь ко мне, пусть прогоню, но на бегу сама вспоминаешь, что я всегда говорю тебе в таких случаях: паучки не опасные, они милые, и ты бежишь и бормочешь мои слова, разделяя свою речь на два голоса, страстный изнутри и разумно-рациональный извне.

Нынешняя неделя высокого давления выдалась у нас хорошая, хотя суетливая: в воскресенье вечером мне прислали редактуру коротких текстов из этой книги, в понедельник я читал ее, поручив тебя няне, и закончил во вторник к обеду, как раз к приезду Томаса и Марианны, друзей, заглянувших к нам ненадолго. Я отправил твою младшую старшую сестру в магазин вместе с ночевавшей у нас ее подружкой, они купили мороженое, и мы ели его с привезенной гостями клубникой. Распрощавшись с ними, я усадил тебя в машину, и мы поехали в магазин, потому что вечером должен был приехать мой кузен с семьей, и я решил открыть сезон барбекю. Мешок угля, бутылка розжига, сосиски и уже замаринованное мясо, помидоры, огурцы, лук, сыр фета и оливки для салата, снова мороженое и клубника, лимонад и несколько бутылок пива. Ты любишь складывать покупки в тележку, иногда добавляешь товары на свое усмотрение, так что потом мы привозим домой что-нибудь из неходового ассортимента. Я давно не покупал еду для гостей, давно не испытывал именно такого стресса, когда времени мало и надо все делать быстро, но непременно каким-то чудом все успеваешь. Последний раз мы принимали гостей прошлым летом (твои дедушки-бабушки не в счет, они часть семьи и приезжают помочь, друзья твоих сестер и брата тоже не идут в зачет), и сегодня я — сложив еду в холодильник, помыв клубнику, сделав салат, насыпав в барбекюшницу угля и плеснув розжига, накрыв на стол, приготовив мясо для жарки и загодя усадив тебя на все это время перед телевизором, чтобы освободить себе руки и обрести оперативный простор, — подумал: вот был упадок, жизнь ведь тоже может замшеть, затрухляветь и заболотиться, как позабытый и не окученный дальний угол участка, но стоит наготовить еды для других (хоть оно и требует некоторых усилий и предварительно, и в процессе тоже) и съесть ее вместе с ними — и ты как будто дверь распахнул, впустил свет, воздух и жизнь, это целое событие в существовании, лишенном событий в том смысле, что оно абсолютно монотонно и предсказуемо.

Мама моего кузена, младшая сестра моей мамы, умерла несколько лет назад, в это невозможно было поверить, такая еще молодая, полная жизни, она была посветлее своих сестер, но совершенно той же породы. Они всю жизнь держались вместе, часто перезванивались, входили во все подробности жизни детей и друзей. На сорокалетие я получил от нее длинный мейл, она подробно описывала день моего рождения, как что происходило, кто что сказал; она тогда жила в Осло и была очень близка с моей мамой. До нее никто мне таких подробностей не рассказывал, и я был тронут, не ими, но ее жестом. Она была психологом, работала с детьми, и когда у нас родилась твоя старшая сестра, то мы, неопытные родители, спрашивали у нее совета в минуту растерянности. У нее самой было трое детей, в гости мы ждем младшего из них. С тех пор как он женился, мы не --">