Сергей Николаевич Марьяшин - Скиталец в сновидениях [СИ]

сумела их разглядеть, я ведь даже не подходил к ее столику? Не только разглядеть, но и оценить!

Пьяный рекламщик громко засмеялся и стал хвастаться своими часами, буквально тыча их клиентке под нос. У него были большие блестящие часы, не знаю марки, но в полумраке бара мои выглядели не хуже. Не слушая его, она положила на стол банковскую карту ― что-то платиновое, я не разглядел, потому что она подняла глаза и посмотрела на меня. Наши взгляды впервые встретились. Ничего не произошло, никакого чуда. Она была обычным человеком, ― таким же, как все в этом баре, только трезвой. Обыкновенные серые глаза. Они даже не казались надменными.

― Я что, должен выбрать часы прямо сейчас? ― спросил я, вежливо улыбаясь.

Я уже знал, что откажусь. Я ничем не помог, за что мне такой подарок?

― Да, ― сказала клиентка. ― Назовите марку и модель, я закажу их и оплачу. Получите завтра с курьером.

У рекламщика зазвонил телефон. Он вытащил его, выронил на пол; пьяно чертыхаясь, полез за ним под стол, а потом, наконец, ушел разговаривать в гардероб. Мы с сотрудницей облегченно вздохнули. Татуированная женщина-сфинкс словно ничего не заметила. Она выжидательно смотрела на меня. Я пришел в неожиданно хорошее расположение духа.

― Я могу заказать любые часы? Даже безумно дорогие? Цена для вас не имеет значения, понимаю. Вы просто хотите сделать мне что-то приятное, потому что считаете, что я старался ради вас.

Она едва заметно кивнула.

― Но я ничего не сделал. Большое вам спасибо, конечно. Мне очень приятно… но я не приму ваш подарок, извините.

Сотрудница смотрела на меня испуганно, будто я совершил святотатство. Она знала, что сидевшей передо мной даме нельзя отказывать.

Та спокойно сказала:

― Вам все равно, какие у вас часы. И как вы выглядите. И вас совершенно не взволновало, что незнакомая женщина хочет сделать вам дорогой подарок… просто так. Вам вообще на все здесь наплевать.

Я честно сказал:

― Да.

Сотрудница, казалось, сейчас упадет в обморок. Я попытался объясниться, ― ей, а не клиентке:

― Не в том смысле наплевать… Я очень тронут… Но меня все устраивает. У меня все и так хорошо, правда.

Дама в татуировках кивнула, словно получив подтверждение своим мыслям.

― Вы не бессеребреник, ― сказала она. ― Просто вы знаете, что не сможете забрать часы с собой. Все, что вы приобретете здесь, вам придется здесь оставить.

Я молчал, не смея ответить ей. В моей груди ожило горячее пламя, а тело охватил незнакомый сладкий ужас, словно в предвкушении раскрытия завораживающей, страшной тайны.

― Я знаю, кто вы, ― сказала она.

― Простите?

― Я знаю, кто вы, ― повторила она. ― Я уже встречала такого, как вы. У нас даже был роман.

Ее слова произвели эффект боксерского удара. Окружавший нас бар подпрыгнул и поплыл расплавленным пластилином, растекаясь в шевелящиеся цветные полосы. Шум голосов и музыка мгновенно стихли. Лампы-конусы закружились в психоделическом хороводе; их свет замедлился, падая вниз душем из миллионов светящихся частиц. Жидкая поверхность разделявшего нас стола задрожала и подернулась рябью. Фужер с шампанским парил над нею, меняя форму и превращаясь во что-то невообразимое: механическое, угловатое, острое ― и при этом живое и отталкивающе чуждое.

Потом внезапный порыв ветра смел поплывшие декорации бара прочь. Только мы двое остались неизменными: я и татуированная женщина напротив. И мои руки. Забыв обо всем, я вперился взглядом в ладони, чтобы удержать мир твердым, потому что знал ― другого способа удержать его нет. Если он развеется, я не узнаю, как ей удалось разоблачить меня. За время моих скитаний мне никогда не указывали на мою чуждость бытию. Никто не мог раскрыть меня… до сегодняшней ночи. До этого момента. Я отчаянно хотел знать, как ей это удалось. И кто, черт побери, она такая?!

Мое страстное желание разгадать загадку спасло мир от разрушения. Бар вернулся, перестав качаться и плыть; окружающие предметы вновь приобрели твердость, став небывало яркими, почти живыми. Звуки разговоров за другими столиками, еще секунду назад едва слышимые, приобрели объемность и теперь звучали, казалось, изнутри моей головы.

Почувствовав, что мир больше не разваливается, я рискнул оторвать взгляд от ладоней и посмотреть на своих собеседниц. Бледное лицо сотрудницы висело в воздухе белой люминесцирующей луной. Глаза женщины с татуировками сияли невыразимым огнем. Он был --">