Ирина Васильевна Василькова - Купол Экспедиции

Ирина Василькова КУПОЛ ЭКСПЕДИЦИИ Заметки на полях

1.

Что мне нравится во снах, так это ощущение другого мироздания. Правда, сновидения, которые разворачиваются в набивших казенную оскомину зданиях или в скукоженных городских пространствах — в университетском коридоре или на пригородном перроне знакомого вокзала — те как-то не в счет, те простоваты и всегда содержат полускрытый ответ, явную подсказку — ясно же, например, что в конце августа педсовет снится только фанатам педагогики. Эти люди никаким другим способом не умеют придать своей жизни экстрим, кроме как общаясь с энергичной толпой малолетних оболтусов, вот и сны их полны вполне понятных, почти вампирических предвкушений. Сюда же можно отнести и так называемые эротические — «как ты думаешь, дорогая, не проснуться ли нам еще раз в гостиничном номере в объятьях совершенно неинтересного коллеги или красавчика актера?»

Я же имею в виду совсем другие — те, что всегда просторны и длятся под открытым небом. Их пространство доверчиво, разомкнуто и гомогенно, ведь если нет стен, то нет и повода считать, что за стеной подстерегает нечто обманчивое и опасное. Мироздание там и вправду иное — чуть смещенное, вызывающее слабую память о бабочке Бредбери, а в чем смещение — сразу и не ухватишь. Разве что химический состав атмосферы сменился, и это слегка мешает дышать, но главное — химия сдвинула атмосферную оптику, поэтому свет здесь совсем чужой. Я бы даже сказала — как в фантастическом фильме, если бы фантастический фильм так настырно не резал глаза уликами павильонной или компьютерной съемки — нет, в фильме реальность всегда отдает кичем. Я же говорю именно о снах, что бывают реальней реальности, вот и застревают в голове на долгие годы. Возвращаясь, они радуют внезапным повторением места действия, хотя сюжет может выглядеть каждый раз по-другому. Вообразить можно и то, что живешь одновременно в нескольких мирах, и хотя в эту ерунду никто не верит, но ты-то веришь, особенно когда утром понимаешь, что снова неожиданно навещал знакомые места.

Это место снится часто. Дорога (хотя там не может быть никакой дороги!) идет вдоль серо-желтого склона конической горы, ее сыпучую монолитность протыкают большие конусы кроваво-бурого цвета и еще желтые поменьше, между ними серные выцветы, курящиеся из трещин дымки и запах, как в преисподней. Ни травинки. Иногда дует ветер, он несет песок, колет глаза и гудит, задевая остро торчащие камни. Странная смесь покоя и тревоги, утешения и опасности. Здесь всегда должно что-то произойти и никогда ничего не происходит.

Утром тру покрасневшие веки, избавляясь от назойливых песчинок, на зубах тоже похрустывает песок. Пробуждение, как водится, выпихивает из одной реальности в другую, не успев сдуть с меня пыль инобытия — в момент, когда до неведомого финала, приносящего то ли облегчение, то ли разгадку, остается совсем чуть-чуть. Занавес опускается, глянуть за край нет никакой возможности. Но параллельная реальность чего-то настойчиво требует. День по счастливому совпадению оказывается пустым, нерабочим. Открываю ящик стола и выуживаю из-под вороха бумаг старую клеенчатую тетрадь фабрики «Восход». Москва, объем 96 листов, цена 44 копейки. На обложке ровным почерком «Камчатка-75», а ниже «Геология — это не наука, а образ жизни». Дневничок. Не раскрывала его лет тридцать, но и не выбрасывала, таскала с собой при переездах, перемещала из ящика на антресоли и обратно, хранила вместе с самыми важными бумагами и не понимала, зачем. А вот сегодня понадобилось открыть. Время настало, что ли.

2.

«…У меня сегодня приступ молчания. Мрачно дуюсь в углу палатки, ребята посмеиваются. Да нет, ничего не произошло, просто надоела мерзкая погода — который день не могу влезть на тот самый лавовый купол, то туман не пускал, теперь дождь.

Дался же мне этот купол! К тому же снился дурацкий сон — с Биллом в главной роли. Маразм. Прямо не сон, а сентиментальный фильм. Билл обнимал меня в салуне на Диком Западе, лицом был слащав, что твой лимонадный Джо, и другой рукой держался за пистолет. Нет, за стакан виски, пистолет был за поясом. Дожила, дура романтическая! Тьфу ты, прямо зло берет! Ты зачем вообще сюда ехала? Капли нудно барабанят по брезенту, где-то в углу он не выдерживает, промокает, и струйка, тихо журча, бежит на спальник. В это уютное гнездышко

--">