Борис Петрович Екимов - Предполагаем жить

посетители, служащие — словом, вся здешняя жизнь как на ладони.

Дежурный — еще нестарый отставной военный — работал в банке недавно и был внимателен, без устали переходя взглядом от экрана к экрану. Молодого человека, сидевшего в неположенном месте, он заметил сразу же и, нажав одну из кнопок связи, скомандовал: «Пятый пост, молодой парень сидит на бювете. Разулся… Умывается! Примите меры!» В голосе его зазвенел металл.

Еще в одном кабинете банка, просторном, с большими окнами, был услышан сигнал дежурного, и картинка на настольном мониторе показала причину тревоги: вестибюль, молодой человек, с ногами сидящий на бювете. Хозяин кабинета, седовласый мужчина, тотчас узнал нарушителя и торопливо вышел из кабинета.

Странного посетителя теперь уже увидели все; он поднялся в рост и громко говорил, указывая на водный поток и картину:

— Это не ручей, а обман! И это не трава, — провел он рукой по жесткому ворсу искусственной зелени, — а тоже обман. И это все, — указал он на мозаичную картину, — вранье сплошное. Обманная река! Обманный лес! А надо жить по-настоящему. Должна быть настоящая река, — убеждал он удивленных слушателей. — Мы должны жить у настоящей реки, у живой воды, потому что это одна из радостей, самых великих, нашей единственной жизни. Должны быть дом у реки, жизнь у воды, а не такой вот обман. Лживая картинка от рождения до смерти.

Крепкие мужчины-охранники в синей форменной одежде спешили к юноше.

Он их увидел, испугался и бросился к выходу, забыв про обувь и звучно шлепая по мраморному полу босыми ногами. Но его перехватили у дверей.

— Не надо меня увозить!! — закричал молодой человек, пытаясь вырваться. — Я не хочу в темноту! Помогите! Я ничего плохого не делал! Помогите! — казалось, тщетно взывал он.

Но помощь была уже рядом. Высокий седовласый мужчина спешил к нему, еще издали успокаивая:

— Все в порядке, Илья. Все в порядке… Отпустите! — приказал он охранникам.

Его послушались. Молодой человек стоял босой, растерянный.

— Жарко? — сочувственно улыбнулся седовласый мужчина. — Пойдем те, я вас холодненьким угощу, — дружелюбно предложил он.

Но молодой человек отказался:

— Нет, нет… Спасибо. Я пойду. Мне пора. Просто на улице жарко, и я зашел сюда. Извините. Спасибо вам.

Он обулся и быстро пошел к выходу. На него глядели: охранники — недоуменно, посетители — с улыбкой, седовласый мужчина — сокрушенно вздыхая.

Молодой человек вышел.

— Кто это? — спросил один из охранников.

— Зрительная память у вас плохая, — резко ответил седовласый. — Не профессиональная. Розыскные сообщения шли, по телевизору показывали. А меня спрашиваете: «Кто такой?» Хабаров!

И лишь тогда охранники начали вспоминать:

— Хабаров? Это какой в мэры идет?

— Нет. У того черная борода, он — мордатый. А этот моложе.

— Значит, того пугали, чтобы не лез. А может, мамашу. Сынок есть сынок. Самое больное, — вздыхали вослед.

Это действительно был младший сын известной в городе семьи Хабаровых, в которой глава семейства — знаменитый врач, а жена его — владелица хлебозавода, магазинов и прочего.

И в самом деле, по телевизору несколько раз показывали портрет этого молодого человека, и появились розыскные сообщения. Но потом все утихло. То ли его, как нынче говорят, похитили и требовали выкуп у небедной семьи. То ли сам куда убежал: дело-то молодое, дурное. А может, и вправду политика: выборы осенью, старший брат в мэры идет.

Все это знал седовласый мужчина — начальник безопасности банка, который по картинке на мониторе сразу угадал молодого человека и поспешил на помощь ему. По-человечески сочувствуя и по-отцовски горюя, вернувшись в свой кабинет и недолго подумав, он все же позвонил своему коллеге из хабаровского концерна, бывшему сослуживцу, и успел лишь два слова сказать, как собеседник перебил его: «Где он? Ищем. Он из больницы ушел. Сейчас будем. Может, не ушел? Придержать бы… Не дай бог…»

Глава II ТЬМА КРОМЕШНАЯ, ИЛИ УДАР МОЛНИИ

Об этом говорил весь город: у Хабаровой пропал младший сын — Илья. По телевизору объявляли. А рассказывали всякое, порой страшное. «Требуют за сына выкуп, миллион долларов». «Отрезали палец, прислали матери и пригрозили, что каждую неделю будут отрезать по одному. Чтобы поспешала…» Говорили про чеченцев, грешили на них: мол, схватили и увезли в Чечню, теперь --">