Дженис Эрлбаум - Сохрани мой секрет

Я мысленно перебираю все классические отмазки:

1. Болезнь/травма

2. Семейная трагедия

3. Проблемы с транспортом

4. Другая встреча

Варианты с первого по третий использовали еще пещерные детки, ходившие в пещерные школы, поэтому я склоняюсь к последней категории, в которой возможны неожиданные и красивые отмазки. При этом я помню: Жасмин не может сказать, что была у зубного или терапевта, – справки-то у нее нет.

Жасмин нервно трясет ногой. Стоящая в паре метров от нас Софи издает недовольный вздох. Я понимаю, они хотят, чтобы я поторопилась, но я не могу взять и за секунду что-то придумать. Так я не работаю.

Вот как я работаю: я начинаю думать о нашем учителе музыки мистере Гербере. Раньше, до того как у него появились дети, он играл на басу в настоящей рок-группе. Он и по сей день ходит в кожаной куртке, и у него в ухе серьга. Он хочет быть «клевым учителем» и иногда говорит: «А вот здесь надо зажечь» или «Хештег – цели». Все ученики молчат и внутренне сгорают за него от стыда, а он об этом даже не догадывается. Мистер Гербер больше всего хочет, чтобы ученики воспринимали его как друга.

Ага, вот идея!

– Значит, так, – говорю я и вижу, что Жасмин с нетерпением смотрит на меня. – Ты поехала на прослушивание в одну классную гаражную группу, которую организовали старшеклассники. Твоя мама не хочет, чтобы ты играла в этой группе, поэтому ты ей ничего не сказала и поэтому у тебя нет от нее объяснительной записки. Гербер не будет звонить твоей маме и спрашивать, где ты в это время была, чтобы не обломать тебе возможность играть в настоящей группе.

Челюсть Жасмин падает практически до пола, и резинки с ее брекетов чуть не вылетают у нее изо рта и не разлетаются со свистом по комнате.

– Это… идеально, – с благодарностью в голосе говорит она. – Ты чудо. Р., я твоя должница, спасибо.

– Пожалуйста, – отвечаю я.

Мне нравится помогать людям, которые мне симпатичны, и я просто свечусь от радости, если хорошо выполнила свою работу. Жасмин вскакивает со стула и бросается прочь, чтобы побыстрее сообщить свежепридуманную отмазку мистеру Герберу.

На освободившийся стул сразу же садится Софи. Я откусываю кусочек сэндвича и киваю ей, давая понять, что внимательно ее слушаю.

– Прошу об одолжении, – начинает Софи. – Не для себя. Я прошу за подругу.

Ага, «прошу за подругу»! Лол! Как бы я ни хотела верить, что подружки-снобки Идеальной Софи Нельсон нуждаются в моей помощи, я знаю, что это не так. Под словом «подруга» Софи, конечно, подразумевает исключительно себя саму, но я не собираюсь с ней спорить.

– Эта моя подруга… – продолжает Софи, – кое-что взяла на время, и теперь ей надо это возвращать.

Вот как! Это уже интересно. Второй раз Софи обращается ко мне с просьбой помочь одной из ее «подруг» что-то вернуть или возместить пропажу. И это второй раз, когда она вообще со мной заговаривает.

Помню, как месяц назад у Лиз Котлински пропал шелковый шейный платок и та грозилась, что будет лично обыскивать рюкзаки и ящики всех учеников школы, пока его не найдет. На переменке ко мне подлетела испуганная Софи, сунула в руки бумажный пакет с платком и попросила помочь. Она тогда сказала, что одна из ее «подруг» взяла этот шарф «по ошибке», но ни ее подруга, ни сама Софи не хотят возвращать шарф Лиз, потому что это будет «выглядеть странно».

Такие задания я называю «возвращением домой». Я киваю Софи и легким взмахом руки призываю ее не тянуть кота за хвост и побыстрее выкладывать подробности. Ребята в столовой уже начинают подниматься со своих мест и выбрасывать остатки еды с подносов.

– Так чем я могу помочь твоей подруге? – спрашиваю я Софи.

На ее лице появляется испуганное выражение, и я вижу, что ногтями с идеальным маникюром она впивается в ладонь. Потом она наклоняется и шепчет мне на ухо. Я с трудом сдерживаю изумление, готовое появиться на моем лице. Софи не просит ничего совсем уж сверхъестественного, но ее просьбу выполнить практически невозможно. Это будет очень, очень большое одолжение.

2. Настоящее (и прошлое)

Я – Рада. Ну