Салли Руни - Нормальные люди

Я совсем не хочу с тобой ссориться, говорит она.

Да мы и не ссоримся.

Я подозреваю, что ты меня терпеть не можешь, но ты единственный, кто вообще со мной разговаривает.

С чего ты взяла, что я тебя терпеть не могу?

Это задевает в ней какую-то струнку, она поднимает голову. Он, растерявшись, продолжает смотреть в другую сторону, но краем глаза замечает, что она за ним наблюдает. Когда он разговаривает с Марианной, он чувствует какую-то необыкновенную близость между ними. Ей можно рассказать о себе все что угодно, даже самые нелепые вещи, и она никому не проболтается – это он знает точно. Остаться с ней с глазу на глаз – все равно что открыть дверь, через которую выходят из нормальной жизни, и захлопнуть ее за своей спиной. Он ее не боится, ведь на самом деле она очень спокойная, но все равно с ней рядом страшно – из-за того, что он начинает вести себя как-то не так, говорить то, чего обычно никогда бы не сказал.

Пару недель назад он ждал Лоррейн в прихожей, а Марианна спустилась вниз в халате. В простом белом халате, завязанном, как их обычно завязывают. Волосы у нее были мокрые, кожа блестела – видимо, она только что нанесла на лицо крем. Увидев Коннелла, она замерла на ступеньках и сказала: прости, я не знала, что ты здесь. Может, она слегка смутилась, но не то чтобы сильно. Потом она ушла в свою комнату. Она ушла, а он остался ждать в прихожей. Он знал, что она, скорее всего, одевается у себя в комнате и, когда спустится, на ней будет та одежда, которую она решила надеть, увидев его в прихожей. Но Лоррейн собралась раньше, чем появилась Марианна, и он так и не узнал, что она в результате надела. Не то чтобы это было ему очень интересно. В школе он, разумеется, никому об этом не рассказал – что видел ее в халате, что она смутилась: других это не касается.

Знаешь, ты мне нравишься, говорит Марианна.

Он несколько секунд молчит, и близость между ними делается мучительной, почти физически давит ему на лицо и тело. И тут возвращается Лоррейн, повязывая шарф вокруг шеи. Она легонько стучит в дверь, хотя та и открыта.

Поехали? – говорит она.

Поехали, говорит Коннелл.

Спасибо вам за все, Лоррейн, говорит Марианна. Увидимся через неделю.

Коннелл шагает к кухонной двери, и тут мать его останавливает: мог бы и попрощаться, а? Он оглядывается через плечо и понимает, что не в силах посмотреть Марианне в глаза, вместо нее он обращается к полу: ну, пока. Ее ответа он не дожидается.

В машине Лоррейн пристегивается и качает головой. Ты бы с ней подружелюбнее, говорит она. Ей в школе непросто приходится.

Он вставляет ключ в зажигание, бросает взгляд в зеркало заднего вида. Я и дружелюбен, говорит он.

Она на самом деле очень ранимая, говорит Лоррейн.

Мы можем о чем-нибудь другом поговорить?

Лоррейн морщится. Он смотрит в лобовое стекло, сделав вид, что не заметил.

Через три недели (февраль 2011 года)

Когда она внизу снимает с крючка пальто, из гостиной выходит ее брат Алан.

Ты куда? – говорит он.

Куда надо.

А куда тебе надо?

Она засовывает руки в рукава пальто, поправляет воротник. Ей не по себе – остается надеяться, что молчание выглядит вызывающим, а не растерянным.

Так, погулять, говорит она.

Алан встает перед дверью.

Ну, уж точно не к друзьям, говорит он. Потому что нет у тебя никаких друзей.

Верно, нет.

Она безмятежно улыбается, надеясь, что это проявление покорности подействует и он отойдет от двери. Но он вместо этого спрашивает: а зачем ты так делаешь?

Как?

Да вот так странно улыбаешься.