Мари Ова - Тишина

«Обезьянки» из детства, над которым она смеялась, будучи ребёнком. Сейчас она над ним рыдала, так как сама приблизительно так себя и видела со стороны. В общественном транспорте на нее смотрели с немым вопросом, как на бабушек в шесть утра: «Чего ж тебе неймется и не сидится в своем декрете? Куда ты едешь и зачем?»

Сын, ноющий о том, что опять не взяли самокат, зонт или что бы то ни было, которое можно было бы только в зубах переносить Анне. Очередной инвентарь среди жонглируемых предметов, воспринимался Анной болезненно. Муж, подливал масла в огонь, предложив как-то раз, чтобы Анна с детьми отвезла черепашку к ближайшему озеру, которую они спасли на дороге, но не сумевшую привыкнуть к неволе и мечтавшей о свободе, разумеется на маршрутке, полным составом гастролирующей трупы. Анна смогла ответить лишь красноречивым взглядом и больше Павел о таких глупостях не заговаривал.

Поездка в двадцать минут от дома до садика проходила беспокойно. Так как сидели все друг на друге. Народу было битком и любезно уступленное место было в радость. Анна посадила сына на одну коленку, дочь на другую, руками стараясь удерживать детей и примостившуюся коляску. Усердно делая вид, что так и задумано и вообще все под контролем. Но чаще всего в этот момент, раздавалось недовольно покрякивание дочери. Она страстно желала, несмотря ни на что, ходить. Соня размышляла просто: «я научилась ходить не для того, чтобы сидеть!». Данте не описывал таких пыток в своей «божественной комедии», так как тогда ещё не были изобретены «адские колесницы» – маршрутки. Выходя из общественного транспорта, Анна всегда испытывала чувство облегчения, как переход из ада в чистилище, а моментами и вовсе освобождение души от оков тела.

Слушая не умолкавший треск сына, о пауках и паутинах, Анна задумалась и говорит:

– А представляешь меня бы укусил такой паук и я бы стала, как человек – паук. Мы бы добирались до садика на паутине. Вжик и полетели туда-сюда. Раз и мы в саду. Здорово было бы?!

– Да, да и папа- паук и мама-паук и я человек-паук и Соня-паук.

– М-да-а-а-а, многовато пауков выходит, – Анну уже поглотила мысль из интернет картинки «я думала, что к две тысячи двадцатому будут летающие машины», а в итоге у меня пока никакой, хотя нет есть стиральная.

Анна любила сына Игоря, это был добрый, несмотря на то что своенравный мальчуган с гагаринской улыбкой, такой же солнечной и светлой. Он был по характеру точной копией Анны и от этого их отношения всегда были с огоньком. То с огоньком любви, то испепеляющим, среднее положение находилось крайне редко. Игорь любил делать маме комплименты о её красоте, регулярно дарить цветы. Анне было это приятно, даже несмотря на то, что не редкость это были колючки, выдернутые с корнем.

Соня – дочь Анны, была совершенно другой и более походила на папу характером. Когда это обнаружилось все сами того не замечая вздохнули с облегчением. Если бы и у Сони был характер Анны, то она не удивилась, услышать от мужа: «я домой приду, но в следующей жизни». Игоря и её всегда было много, они умудрялись занимать всё предлагаемое им пространство физически и морально, они были как коты.

Только отвезя Игоря в сад, надо было бежать обратно на остановку и ехать домой, чтобы что-нибудь сделать по дому. Гулять рядом с садиком уже не было никаких сил, этот вид ей за три месяца катаний сильно наскучил. Обычно по дороге обратно Соня засыпала на руках и предстояла задача вытащить коляску, не разбудив её. Перекладывать в коляску до дома было не резонно, так как в коляске Соня спала скверно, а положить и тут же достать было чревато пробуждением. Дома у неё был час-полтора и потом снова в путь дорогу за сыном. А забрав его нужно было ехать домой. Ночью Анне уже снилось это колесо сансары¹

Игорь утром пошутил: «Мам, а давай заберём у папы машину!» и засмеялся искренним переливающимся голоском, похожим на колокольчик. Анна посмеялась, но идея зародилась в её голове. А почему бы в действительности не пойти учиться на вождение. Да это сложный шаг для семьи с точки зрения финансов. Финансы хромали на обе ноги и кошелёк мечтал сделать себе харакири, чтобы уйти из жизни достойно. К тому же, Анна до корней волос была пешеходом, и никогда за почти тридцать лет даже не садилась в водительское кресло. Но усталость брала своё.

Павел не был в восторге от идеи жены и сына забрать у него машину. Но он видел, насколько Анна была разбита и опустошена в --">