– Мамуль, ты чего меня так рано будишь? – спросил я.

– Как чего? Ты забыл? – недоумевала мама.

– Что забыл? Я не помню, что я мог бы забыть. – улыбнулся я.

– Мы же сегодня едем в аквапарк.

– Как сегодня? Прям сейчас? – обрадовался я.

Я резко подорвался с кровати. Побежал чистить зубы и умываться. Мама была счастлива от моей реакции. Самое мягкое и животрепещущее чувство возникает тогда, когда твой мозг дает сбой и забывает самое лучшее, самое светлое. И когда этот момент неожиданно наступает, он обволакивает тебя полностью – ты радуешься, как маленький ребенок только что купленному леденцу.

Как я тогда радовался. Я всю свою маленькую жизнь мечтал съездить в аквапарк, покупаться в теплой прозрачной воде. Полетать с крутых горок, которые воочию никогда не видел. Мечтал завести новых друзей и целый день резвиться с ними пока родители не увезут меня домой и не укроют теплым одеялом в тусклой родной комнате. Мама поцелует в левую щеку, а папа в правую.

Этот момент настал. Я сметал весь завтрак, что стоял передо мной на столе, словно вечноголодный Пончик из «Незнайка на Луне». Эту книгу мне очень часто читала мама перед сном.

Когда мы ехали в машине навстречу приключениям, я смотрел по сторонам и пытался найти глазами аквапарк, но ничего не удавалось. Я раз за разом спрашивал у родителей приехали мы или нет, на что мне терпеливо отвечали:

– Подожди немного, Жень. Скоро приедем.

Папа был занят дорогой, пристально смотрел вперед. Он боялся долгого пути, но ради меня он смог себя пересилить и уехать от родного города на двести, а то и триста километров.

Вот он, аквапарк. Я выбежал из машины. Хотел, как можно быстрее увидеть горки, но вместо них меня встретила огромная шеренга из людей расстилающаяся до кассы. Папа попросил меня встать в очередь, а сам копался в багажнике. Мывсе же добрались до кассы и купили по билету. Я, как угорелый, забежал внутрь и увидел толпище детей. Они бегали, резвились и катались то с одной горки, то с другой. Я побежал к ним оставив своих родителей возле тента. Они большие, сами разберутся. А мне сейчас необходимо съехать вон с той горки. Она представляла собой закрытую трубу с безумными виражами. Я поднялся наверх по лестнице, отстоял очередь и, словно гонщик, залетел на огромной скорости в трубу.

Не могу даже передать своей восторженности после того, как моя голова вошла в голубую воду бассейна. Я хотел еще и еще. Один из мальчиков, его звали Дима, рассказал мне на какие горки лучше ходить, а какие очень опасные для детей. Но мне было плевать насколько они опасны. Я хотел почувствовать адреналин у себя в крови. Испытать еще раз наслаждение, когда вода несет тебя вперед и остается мгновение до того, как твое тело словно гвоздь войдет в бассейн.

– Пошли сначала туда. – сказал мне Дима.

– Хорошо, только после нее пойдем на ту горку. – я показал пальцем на одну из запрещенных горок.

– Зачем? Я же говорил, что туда нельзя. – замялся Дима.

– Можно, еще как, главное сказать, что нам по десять. – уговаривал я его.

– Давай сначала на мою, потом посмотрим. – решил Дима.

– Ладно, пошли на твою горку. – я с ним согласился, и мы вместе поплелись по ступеням вверх.

Горка представляла собой винтовой спуск на двоих. Мы с Димой брали накаченный воздухом круг. Он сел сзади, а я спереди. Мужчина, что следит за горкой, толкнул нас вперед и мы полетели разрезать воздух своими лицами. Как такового адреналина я не почувствовал, так что я не отходил от своей идеи.

Мы с Димой положили круг на место, и я снова начал ему говорить про запрещенную горку.

– Давай, или ты струсил?

– Нет, не струсил. Между прочим, я самый смелый мальчик в классе. – гордо сказал Дима.

– Тогда докажи. – сказал я и пошел в сторону горки.

Дима побежал за мной и без конца твердил:

– Мы же еще не доросли до нее, Жень. Не нужно рисковать. Я смелый, но не глупый.

– Нет, ты трус. – я поставил точку и пошел не озираясь назад.

– Тогда сам иди, я не пойду. – сказал Дима и остановился.

Ну и не нужен он мне. Я уверен, что без него будет проще. Легче самому все сделать, чем агитировать кого-то еще.

Последняя ступенька была преодолена, осталось убедить мужчину, что мне десять лет. Но это было не сложно. Ему было плевать. Поэтому достаточно было всего лишь молча сесть на край, что я и сделал.