Дмитрий Гаричев - Река Лажа

края, ровным шагом направился по перешейку. Глади водные не колебались по обе руки, напряженные, словно струна. Антрацитовый лес рос навстречу, ничего ему не обещая; Птицын перебирал в голове имена деревень, укрываемых им от него — три поближе, четыре подальше, — отвлекая себя от просившихся мыслей. Перейдя перешеек, с пологой поляны свернул в неказистые сосны, озеро потерялось мгновенно за зарослями, но напутственный холод остался, прилег на плечо; нагибаясь к невидной и мягкой земле удушающе низко и сминая черничник, Аметист наугад огибал водоем, знаменитый, он помнил, засильем ротанов, в бескормицу жрущих друг друга, — сам он видеть не видел, но слыхивал от навидавшихся. Скоро почва взялась подмокать и причавкивать, сосны — редеть, начиналось болото, нестрашное в сушь; все-таки он забрал еще в сторону, остерегаясь увязнуть, но, пройдя так недолго, уперся в завал, не берущийся по темноте, и вернулся на мокрое место. Наклонившись, попробовал землю рукой — всхлипнул коротко стриженный мох. Аметист изломал подвернувшийся сук и воткнул его перед собою на шаг и на два. Ничего твоего не прошу, произнес он, верни, что забрал у меня; с тем и двинулся через болото, считая шатанья от дерева к дереву; на седьмом подвернулась нога — устоял, на одиннадцатом повело и тряхнуло слегу, на двадцатом услышал, как озеро проговорило: приспе, а на двадцать четвертом ходу сосны кончились и от ноги его метров на пять прокатилось волнение почвы; Птицын замер, как цапля, оценивая обстановку, и тогда посредине трясины ему просияли две детские елки, растущие вровень. Их тончайшая хвоя была перед ним будто бы раздуваемый уголь — неподвижный зеленый, желтеющий жар раскалял изнутри ее иглы, освещая короткий участок болота, и теснимая в стороны тьма становилась грубей и жирнее. Берег был теперь близок к нему, отделенный завесой осоки, но видневшийся прежде мерцающий столп потерялся из виду; от воды пахло тягостно, мглисто, и Птицын дышал по чуть-чуть, увлеченный явлением елок. Свеченье безгласное их оживляло в уме память прежних молений в Успенском, но ни маеты, ни тревоги в нем не было — плавность и плавкость, проступала из желтого лезвийная белизна, и, уже догадавшись о них и предчувствуя скорое иссякновение сил, Аметист сделал в том направлении шаг и легко провалился по грудь в тепловатый сипящий кисель.

Головою он наперво сообразил, что провал уравнял его в росте с елчонками, и застеснялся; руки выбросил перед собой и пощипывал пальцами мох, выбирая упор поудачнее; ноги же глупо болтались внизу, будто он не решался, не выжав подтягиванья, соскочить с турника. Не найдя впереди себя твердого места, он попробовал вывернуться к ослепительным елкам спиной и вскричал от натуги: болото сдавило его как игрушку и свободы движенья разительно недоставало. Навалилась чудовищная духота, надавила рукой на затылок; под собой же он чувствовал яму, наполненную волосами, — всплыл в мозгу парикмахерский пол в черных клочьях гонимых и ушедшие все — и беспутный Егорка, и девочка с вырванным глазом, и отец, и прихлопнутый Вадик, и друг пономарь, и собаки, убитые в пользу чужого желудка; и Олеги, чьи головы стукались в черном багажнике, примерещились Птицыну тонущими бесконечно в бесконечном мешке, полном давних и затхлых волос.

Он кричал теперь громче и чище, и крупная дрожь сотрясала его ускользавшее тело; свеченье же хвойное длилось без перегоранья, но лишь распаляясь, и следить за ним было все более невыносимо. Пережатой груди стало гибельно тесно, и воздух бежал от него; Аметист попытался себя изогнуть — затрещал позвоночником, руки раскинув, — и уткнулся затылком в болотную мякоть, и так задержался, одной головою держась, и руками в обратную стал загребать, но, по шею проигранный, в этом был невразумителен; от нелепой борьбы плечи стиснуло судорогой и из глаз его брызнуло, а в голове загремела посуда; наконец подступившая жижа взяла его за подбородок и втащила к себе под волнуемое одеяло. На озерах явился скучающий плеск ветряной и шарахнулась глухо осока. Оба деревца, выждав, пока успокоится воздух, стали медленно гаснуть.

Примечания

1

Мерхаба — привет (турецк.).

(обратно)
--">