Дмитрий Анатольевич Григорьев - История подростка, изменившая его жизнь

Сидя в комнате и долго обдумывая, что произошло на самом деле у меня резко переменилось чувство счастливого ребенка на весьма отчаявшего и нудного человека, испробывавшего все предпринятые действия и придя к пустому результату. В тот момент я понимал, что сейчас не самое время что-то спрашивать у мамы, но чувство любопытства терзало весь мой внутренний мир, поэтому, дождавшись глубокой ночи, когда все уже будут спать, я решился на большой для меня шаг, что никогда до этого не делал в своей жизни. Выйдя из комнаты я начал искать во всех шкафах сам не зная что, скорее, это были документы, если верить первой пришедшей мысли мне в голову. Все же, я смог добиться желаемого и на ненадолго утихомирить чувство любопытства. В шкафу я нашел билеты на заграничный отпуск. В тот момент меня как-то будто пронзило от радости, и я уже забыл про горе мамы, так и не узнав истинную причину. Со спокойной душой я отправился спать обратно в кровать. На часах уже было 3 часа ночи, и все, что мне оставалось – это ждать утра, для выяснения точных обстоятельств.

Я проснулся от громкого шума, издававшегося, как мне показалось на первый взгляд, с двух сторон. В коридоре и на улице. Первым делом я вышел на балкон моей спальни, находившийся на 11 этаже, чтобы в очередной раз посмотреть все происходящее. Во дворе стояла огромная машина с какими-то чемоданами. Издалека мне даже показалось, что на крыше машины лежит мамин чемодан, который ей подарил отец на годовщину, поскольку путешествовать – было ее хобби. И снова во мне мелькнула мысль об предстоящем отдыхе, как будто она давно уже сидела в подсознании, но какая-то частичка меня не давала ей выпрыгнуть наружу. Чтобы убедиться в своих догадках я решил выйти на показавшийся мне второй шум, то что я увидел, больше не заставило меня сомневаться в собственных мыслях. Возле двери стояло очень много чемоданов, в том числе и мой, ярко-красный, когда-то подаренный в далеком детстве родственниками из Италии. В радостных чувствах, и уже в голове строя свой летний план на отдых, я поинтересовался у мамы насчет отдыха. – Мам, а мы куда этим летом поедем? К бабушке или к родственникам в Италию? Мама, как будто помутнев в глубине души, заявила: – Нет, мы переезжаем.

Встав в ступор, я долго не мог произнести нужных слов. Еле сдерживая слезы я мысленно представлял свое одинокое будущее, потому что уже заранее знал куда мы переедем. Ничего не ответив, я бросился в свою комнату, где закрылся на замок, в надежде, что смогу успокоить свои грустные мысли, подавляющие меня в этот промежуток времени.

Если недавно я и был счастливым ребенком, не знав, что такое тихий плач в закрытой комнате и грусть, то сейчас, узнав эту неожиданную новость, порушившую все мои планы и потеряв в недалеком будущем близких мне друзей, в одно время я начал осознавать насколько я не знал себя в глубине души, что какая-то маленькая частичка меня, сидевшая глубоко внутри, способна подавить меня на слезы буквально за считанные секунды… Уже был обед, а я так и не смог успокоиться. Мне не хотелось ни есть, ни разговаривать с кем-то. Единственное, что утешало меня в этот непредсказуемый момент, была моя старая игрушка, когда-то подаренная в далеком детстве моим самым близким другом, и тетрадь со стихами, которая когда-то заняла 1 место в школе в конкурсе для юных поэтов. Сидя на полу со старой мягкой игрушкой, и держа в руках тетрадь, перечитывая отрывки моих стихотворных произведений, я как будто и не замечал, как время близилось уже к глубокой ночи. И хоть мама и пыталась меня утешить, все было безуспешно. Я сидел, не слыша ее, полностью уйдя в себя. В эти отчаянные моменты я был одним кто понимал, что мне никто не сможет помочь, кроме как меня самого. Я хорошо знал, что такое переезд, пускай и не столкнувшись с этой проблемой лично, но я читал книги, передающие все чувства автора. Тогда я не предавал этому особое впечатление, поскольку был уверен,что со мной это не случится.

Время уже близилось к глубокой ночи. В один момент я хотел встать и пойти на кухню, чтобы наконец в тишине и одиночестве утолить свой голод, но каждый раз, когда я вставал, какая-то частичка моих мыслей отговаривала меня, снова подавляя и напоминая о предстоящем переезде. Посидев в раздумьях буквально 5 минут я решился встать, несмотря на всю боль всплывающих передо мной картин моего будущего одиночества.