Александр Николаевич Кестер - Складень

час. Он подумает и на полном серьезе ответит: «Уже пора». «Что пора?» – «То, чего ты ждёшь» – «Чего я жду?» – «Ну, ты же зачем-то спрашиваешь, который час!» – «Серёжа, я просто хотел узнать время!» – «А я что, я просто ответил!». Нередко после этого хотелось его поколотить, но он вовремя начинал смеяться и отскакивал в сторону.

В основном, конечно, все эти казусы Серёжа создавал не из вредности, поэтому всерьез сердиться или ругаться с ним никто даже не помышлял. Купит, скажем, кто-то из друзей машину. Естественно, по этому поводу встреча, разговоры, похлопывания по плечу, а Серёжа с подарком: большая коробка, обёрнуто, бант сверху. Все заинтригованы, хозяин распаковывает, Серёжа невозмутимо стоит рядом. Открывают коробку, а там буксировочный трос, жидкое мыло и ароматизатор для салона. Хозяин благодарит, остальные обсуждают полезность подарков, кто-то замечает, что ведра с мочалкой не хватает, да и пара усердных рук не помешает.… Серёжа внимательно слушает, головой кивает, а потом и говорит: «Этот комплект называется «Свобода». Он на тот случай, когда тебе надоест в ремонт машину гонять, за запчастями по магазинам бегать, да штрафы оплачивать. Когда устанешь от постоянного повышения цен на бензин и стоять в пробках… Когда поймёшь, что жизнь твоя – сплошное автомобильное рабство, вспомни, что есть у тебя очень прочная верёвка с крюком и мыло. Ароматизатор повесь на грудь. Если вдруг висеть долго придётся, то когда друзья снимать придут, чтобы им от запаха разлагающейся плоти животики не скрутило», – закончил Серёжа декларировать и нарочито злобно рассмеялся.

Итак, канун Нового года. Ночи стали холодными и длинными. Влага к утру оседала инеем. Красный столбик термометра устойчиво сжимался. Повалил снег, магазины запестрели новогодним разноцветьем. В Серёжке проснулась потребность свершить что-нибудь не обычное. Накупил он сувениров, празднично упаковал, подписал имена, разложил по мешкам и поехал играть в Деда Мороза.

Свернув к многоэтажке своего старого друга Михалыча, Серёжа с трудом, между сугробами и автомобилями, припарковался. Вышел из машины, достал из багажника увесистый пакет с подарками и направился к подъезду.

Дверь была заперта, домофон работал, но звонить по нему – значит, обречь всю задумку на провал. Серёжа стал ждать, пока его кто-нибудь впустит. Вечер, мороз, окна практически всех сорока восьми квартир горят. Вот уже потухла вторая сигарета, подмёрзли пальцы на руках, холод щиплет ступни. На лице выражение досады к дверям, домофонам и этой параноидальной страсти к безопасности. Другой бы уже бросил затею но, нет, не из пластилина у Серёжи характер…. Молодая семейная пара пропустила его вперёд, они вместе зашли в лифт, поднялись на шестой этаж, Серёжа их выпустил, а сам поехал дальше. Выйдя, поставил пакет возле двери, позвонил, спустился на один пролёт ниже и затаился в углублении между стеной и мусоропроводом. Сердце отбивало мгновения, пока щёлкали замки. Хозяин подошёл к внешней двери, замер, видимо, поглядывая в глазок, и пробасил: «Кто там?». Потом минуту помолчал и направился, судя по шагам, обратно в квартиру. Дверь захлопнулась.

«Не сработало», – с досадой подумал Серёжа, вышел из укрытия и медленно стал подниматься по лестнице. Когда оставалось две ступеньки, дверь вдруг резко распахнулась, и на пороге появился Михалыч с грозным видом и внушительной железякой в руке. Он на мгновение оцепенел, потом с лица его спала ярость, и Михалыч заорал:

– Ты чё, охренел, я же тебя зашибить мог! Тут знаешь, сколько быдла шляется? Сосед квартиру сдал каким-то строителям-гастарбайтерам, так они что ни вечер, то бухают! Перепьют и сдуру ко мне в квартиру трезвонят, пусти, мол, мы к маленькому Васе. Меня это всё уже знаешь, как за…! В этот раз, думал, поубиваю!

Всё это время Михалыч сотрясал в воздухе полутораметровым металлическим строительным уровнем и краснел.

– Даже уровня не пожалел бы, – смиренно спросил Серёжа, – инструмент ведь?

– Идиот!

– Не спорю. А маленький Вася что говорит?

– Ничего он не говорить. Пьёт и на жизнь жалуется. Всё, говорить, относительно…

Поуспокоившись, они обнялись и зашли в квартиру. Михалыч был так разгорячён, что даже пакета с подарками не заметил, а когда уселся, было видно, как он нервно постукивает пальцами ног по паркету и как бегает его взгляд. Краснота с лица его постепенно спадала, он позвал в комнату жену свою и дочь, и Серёжа закончил дело – --">