Борис Юрьевич Юхананов - Моментальные записки сентиментального солдатика, или Роман о праведном юноше

Стоящим

Вверх ногами.

19.06.80.

Стою в противогазе «на тумбочке». Я дневальный. По части объявлена боевая тревога, все еще вчера умчались на объект.

— Кейфовая штука — тревога.

— Когда самому не бежать.

— Во всяком случае, сортиры хоть не моем, и то — хлеб.

Ночь с 19-го на 20-е.

Вернее, раннее-раннее утро.

Докурил примку. Синеватый дымок скашивался рассветным ветерком и мгновенно уносился от меня.

Птицы цокают.

По плацу бродят черные существа (грачи? вороны?).

Трясогузка, что ли, свистанула? Длиннохвостка села на провода.

Я только-только сменился с поста дневального.

Три часа утра.

Лес вторгся в часть птицами, чистым свежим холодным воздухом, росой, комариками…

— Двери закрыл?

— Ой, забыл, щас!

— Спать пошел?

— Да, хоть несколько часов соснуть…

Сапоги стянул, размотал портянки, ноги тру, настоявшиеся, загрубевшие. Пусть подышат.

Казарма непривычно тиха. Никто не храпит, не сопит, не скрипит. Укутаемся в одеяльце синее, байковое. Как мирно кричат птицы!

— Я туда прибежал полутрупом.

— Там за многих несли карабины. Аккубардия пробежал полдороги и сдох.

Старшина:

— Ну, вы сегодня обижаться не будете, если я вам сегодня постелю чистые простыни, а завтра в баню. Опять ты матюгаешься! Отвыкай, блядь, отвыкай!.. Тебе толчки чистить!.. Плохо ли, мало ли, старшина ваш, ебоноть мать, все-тки имеет восемь медалей!

Хрипловатый ласковый голос. Лысинка под фуражкой.

— Двадцать пять лет отдал, много ли — мало ли, пора на покой… А я теперь, ребята, ебоноть мать, на все уже… бросил!

Глаза круглые. Упрямо так смотрит, не мигаючи. Рот — два зуба по краям пещеры. «Вот на дембеле и вставлю, е. м.!»

Фуражку снимет, лысинку почешет, и давай матюгаться:

— Чтоб койки были заправлены, как кирпичики, е. м. Я в сорок седьмом году делал молоток ноль целых там, хрен десятых, а в армию ушел — у меня уж был седьмой разряд! А потом думаю, на хрена все это нужно!

Взвыло!

— Всем рассаживаться на программу «Время»!

— Та-а-ак! Вы что, меня не поняли?! Ста-а-ановись! Равняйсь! Смирно! На программу «Время» ша-а-агом марш!

21.06.80.

Жарища!

Красим белой краской бордюры. Начали капитальный ремонт казармы.

Старшина ласково зарядил на «работку».

— Мужики, пошли таскать мусор!

Граненая хрустальность паутины.

День. Казарма. Грязища. Откуда-то топор. Измазанные побелкой, когда-то коричневые, солдатские табуретки. Царапанье скребка по стене. Доски, доски, доски. Голые по пояс солдатики. Бочки с раствором…

— Я вот перед отъездом с ней фотографировался. Должны ребята прислать. Вот ты удивишься. У карьянок у всех глаза узкие, как у меня, а вот у бабы моей — нет! Такое строение лица, как у европейских. Глаза такие здоровые. Вот пришлют мне фотку — посмотришь!

Вечерняя прогулка и предотбойная насмешка. После обязательного просмотра программы «Время» — пилоточной охоты сержантов. Ох уж эти распоясавшиеся охотнички! Отвлекся солдатик, и летит уж в голову его пилотка комом, с первой попавшейся головы сорванная, верной сержантовой дланью посланная. Ух! Азарту-то сколько вокруг! Охота идет!

Итак, прогулка вечерняя. Ша-а-агом марш! С полчаса топаем по части, глотки надрываем бравыми армейскими: «И-ех-х! У солдата выходной! Пуговицы в ряд…»

Отходит в небытие 22.06.80.

Я опять дневальничаю в наказание за самовольную отлучку в чайную.

Приступим к «вылизыванию» сортира. Кафельный замызганный сапогами пол. Чье-то сохнущее хэбэ. Нескончаемый хлюп воды из не закрученных в отбойной спешке кранов (краников).

— А где все щетки?

— Не знаю. Ну вот одну я возьму, буду протирать.

Тряпка, синий байк старого одеяла — ночное бессменное орудие дневального.

Неспешно, основательно домывает свое накачанное тело сержант Сандраков, маленький крепыш — сангвиник, большой любитель футбола и «знаток устава».

Бум! Хлопнула дверь. Приступим…

Чистка сортира состоит как бы из двух операций:

1) Сгоняю за день налитую усердными умываниями воду к черным дырам в кафеле. Одновременно палкой пробиваю забитые «очки» (дырки в унитазах) и выкидываю использованную бумагу.

2) Тщательно протираю пол сухой тряпкой.

Что-то я по-уставному заговорил. Даром время не теряю.

Эх-х! Приступим!..

Особое.

Каждодневная, ежечасная борьба за лидерство! Волчий закон: «Выживает сильнейший!» --">