Ольга М. Солнцева - Виртуал с чашкой кофе

Кривошееву разбудил собачий вальс. Мелодия на телефоне извещала, что звонят с работы.

– Что за невоспитанность! – зевнула она и стала вылезать из постели. – Дайте хотя бы отпуск догулять!

В университете, где она служила доцентом, у нее сегодня не планировалось никаких дел. Кстати сказать, именно в этом довольно известном вузе учился и Артемий Ложечкин. Он был студентом заочного отделения и старательно прогуливал все лекции Кривошеевой. Пару месяцев назад у них даже произошел конфликт, о котором они оба, впрочем, уже давно забыли.

Звонила секретарша декана по имени Люся.

– Мне поручено сообщить, что против Вашей кандидатуры проголосовали все члены Ученого совета. Вы не прошли конкурс, и поэтому уволены с сегодняшнего дня. Заберите свою трудовую книжку в отделе кадров. Хорошего дня!

Кривошеева снова открыла рот и уже хотела попросить разъяснений, – но Людмила Павловна уже нажала на «отбой».

– Эх, Люсенька! – произнесла с горечью бывшая сотрудница вуза. – Ну когда же ты научишься хорошим манерам? Давно ли ты на экзаменах дрожала как осиновый лист и в глазки мне заглядывала? А сейчас даже «Здрасьте!» сказать не можешь.

Научная дама пожала плечами в знак глубокого сожаления. До нее пока не дошло, что с этой минуты все ее планы накрылись медным тазом. Ее сознание пока не переварило слово «уволены».

На календаре был понедельник, 22 августа 2011 года. На следующий день кандидату философских наук Кривошеевой полагалось выйти из отпуска и заняться своими привычными делами на кафедре трансперсональных исследований. Она еще раз вопросительно поглядела на свой серебристый мобильник и постепенно стала врубаться в суть происходящего.

– То есть как трудовую книжку забрать? – растерянно пробормотала она. – Меня что, уволили?

Мыслишки, такие же короткие, как и гудки, понеслись в сторону недавнего прошлого, постепенно выстаиваясь в стройную логическую цепочку.

Дней десять назад ей неожиданно прислали приглашение отчитаться о научной работе. Со спокойным сердцем и объемистым портфелем она отправилась в деканат, даже не подозревая, какие ужасные испытания ждут ее там.

Подходя к заданию с широкими окнами и полукруглым фасадом, доцент Кривошеева повторила заготовленную речь. Поднимаясь на последний шестой этаж, мысленно ответила на возможные вопросы. Поправляя прическу в приемной, приготовилась к серьезной научной дискуссии.

Из широкого окна деканата открывался величественный вид на центр города. После недавнего ремонта на стенах кое-где еще не просохла краска. Секретарша Люся развешивала на новенькие гвоздики многочисленные дипломы, грамоты и благодарности. Все они были в разное время получены их общей начальницей – деканом факультета социальных коммуникаций К.С.Ростовской.

Марина откашлялась и постучала:

– Можно, Клавдия Семеновна?

Начальница милостиво усадила докладчицу перед своим массивным столом вишневого дерева и придвинула к ней огромное блюдо с какой-то выпечкой.

«Она явно что-то задумала,» – с подозрением подумала Марина, которая не ела мучного.

– Берите, не стесняйтесь, – потребовала хозяйка кабинета. – Да берите же!

Судя по ее упитанному лицу, сама она не стеснялась есть жирное и сладкое.

Гостья взяла двумя пальцами что-то липкое.

– Ну как? Это я сама испекла! Правда, вкусно? – торжественно объявила профессор Ростовская.

Доцент Кривошеева сделала над собой усилие и проглотила сырое тесто:

– Да, м-м-м…Спасибо! Очень м-м-м.. вкусно. Я тут хотела доложить…

– Да вы кушайте, кушайте! – перебила доктор исторических наук. – А то вы у нас кожа да кости. Пока не съедите все блюдо, я вас не отпущу! Кстати, как там ваша диссертация?

– Да, да! Диссерта….Ик!

На тарелке было не меньше килограмма кондитерских изделий. Требование съесть все до конца привело исследовательницу трансперсональных коммуникаций в ужас. У нее заурчало в животе.

– В начале учебного года вынесу на обсуждение Ученого совета. Ик! Извините!

– Люсенька, принесите нам чай! – распорядилась Ростовская. – Марину Викторовну тошнит.

В кабинет, пританцовывая, вошла Люся с подносом. После третьего глотка до доцента Кривошеевой начал доходить смысл всего спектакля.

Минувшей осенью начальница предложила ей написать за нее монографию, но Кривошеева отказалась. Она по своей наивности еще думала, что защита ее собственной диссертации для факультета важнее, чем работа «научным --">