Дмитрий Андреевич Шашков - О свободе, страданиях и смысле

доказываем тем самым действительность грехопадения, искажения человеческой природы грехом. «Кто избавит меня от сего тела смерти?» Христос. Причём осуществляется это не теоретическим знанием, а действительной принадлежностью Телу Христову посредством Таинств Церкви…

14. Есть два смирения: смирение христианина и смирение безбожника. Первое – от ощущения своего несовершенства перед величием дара быть чадом Божиим; второе – от ощущения собственного ничтожества перед масштабами вселенной. Первое срастворено радостью и смыслом, второе – унынием и отчаянием.

15. Отсутствие веры исключает смысл, а отсутствие смысла исключает всякую содержательную деятельность, а значит, и реальную (не абстрактную) свободу – свободу делать. Это прекрасно продемонстрировал своей жизнью Кьеркегор: его "если бы я имел веру, я бы женился" раскрывает как абсурдность всякого предприятия, в том числе женитьбы, без смысла высшего, вневременного, так и большую личную честность Кьеркегора – нежелание умножать бессмыслицу…

16. Одно из самых осмысленных, богоподобных занятий, доступных падшему человеку, – творчество. Приходит замысел произведения, замысел вынашивается в душе, иногда в течение считанных дней, иногда – многих месяцев, может и лет. Затем однажды приходит вдохновение – рождается живая ткань произведения – иногда за два-три часа, если речь о небольшом рассказе, иногда за много подходов, растянутых на долгое время… Заключительный этап – «обработка напильником» – сырая ткань произведения совершенствуется, раз за разом, через перечитывание и внесение многочисленных правок. Казалось бы, трудоёмкий процесс, однако невозможно представить более радостного труда, чем этот. Должно быть, «хранить и возделывать» Эдем было так же радостно. Падшему Адаму вряд ли доступен другой такой лёгкий, нетрудный труд.

17. Быть любимым – ограничивает свободу, отягощая ответственностью за любящего. Христианский идеал – любить, а не быть любимым. Любить – дарит смысл, не ограничивая свободы.

18. Ограничивая отрицательную свободу («свободу от…») быть_любимым в то же время увеличивает свободу положительную («свободу для…»), – позволяет созидать, опираясь на верность любящего. Поэтому «да любите друг друга»…

19. "Убийство" Чехова – удивительно христианское, православное, по смыслу произведение, сочетающее тонкий психологизм с духовным (мистическим) реализмом! Сектанты, отпав от Церкви, впадают в одержимость бесами и убивают православного Матфея… Последний демонстрирует искреннюю, хоть и "не книжную" веру, непоказную нестяжательность, кроткую и тихую жизнь. В то время как сектанты, при внешнем и обрядовом благочестии, "оцеживая комара, проглатывают верблюда"… Интересно также, что в конце произведения главный сектант-убийца, теперь каторжник, как будто находит настоящую веру (или хотя бы стремится к ней), оставляя прежнее обрядоверие и фарисейство, – через страдания…

Как это получилось у "безбожника" Чехова? "Душа человеческая по природе христианка".

20. "Бездна бездну призывает…" – лучшая космология духовного мира! Бездна милосердия Божьего призывает человека из бездны грехов. Полезно всегда содержать в уме обе бездны. Забыв первую, можно впасть в уныние, забыв вторую – в легкомыслие и лень.

21. Вместе со столь важной для православного христианства соборностью, православное христианство также глубоко индивидуалистично – в этом одна из прекрасных антиномий христианства! Христос резко отвергает претензии семейно-родовые – как на Него, так и на учеников. Личность может и должна добровольно служить другим личностям, свободно выбранным образом, через это реализуясь и совершенствуясь, но не должна механически воспроизводить семейно-родовой стереотип поведения. Поэтому интуитивное отторжение вызывает похожесть личности на своих родителей. Эта похожесть, которая в родовой природе животных вызывает самые тёплые чувства (уточка с утятами, кошечка с котятами), противоестественна для человеческой природы (имея в виду природу высшую, богоподобную), поскольку ограничивает пространство человеческой свободы. Только добровольно человек может выбрать следование за предыдущим поколением, пережив сомнение и даже бунт…

Только сверхрациональная антиномия соборности и индивидуализма позволяет вполне реализовать и смысл жизни индивидуальной, и смысл – соборный.

22. Не было бы никакого смысла в --">