Александр Евгеньевич Покровский - Метаморфозы греха

«специальности». Наоборот, её типичность скоро представится читателю. Но потому что в ней оставило память по себе центральное лицо настоящей повести.

Семье Фёдорович Надеждинский с виду был неприметным мальчиком, ничем не отличавшимся от миллионов таких же, как и он, шестнадцатилетних отроков. Рост средний, волосы тёмно-русые, глаза карие, телосложение насильно откормленного дистрофика – в целом, ничего удивительного. Такие не привлекают внимание противоположного пола, не привлекают внимание сверстников, пребывая большую часть жизни в одиночестве или в обществе таких же неудачников и задротов, как и они сами.

С ранних лет Сеня избрал путь замкнутости, не чувствуя нужды в окружающем мире, будучи погружённым в какие-то свои думы и мечты. Однако, как действие порождает противодействие, так и замкнутый ребёнок породил к себе внимание со стороны некоторых ровесников. Дело развернулось ещё в детском саду. Тогда через некоторое время игры в дочки-матери Женя завёл себе узкий круг общения, в котором и пребывал до первого лета в своей уже сознательной жизни. Первого лета, проведённого вне стен этого замечательного учреждения для детей. К сожалению ли, к счастью ли, но многих своих товарищей по детскому саду он видел в последний раз. В первый раз маленький мальчик столкнулся с такой вещью, как разлука. Правда, в ту пору полностью осознать, что это такое, он ещё не мог, ведь близился сентябрь, а значит новые знакомства, новая обстановка.

И вот первое число – очередная годовщина начала Второй мировой войны, и вместе с тем ознаменование нового этапа в жизни длиной в целых девять лет. Это была его собственная война, со своими победами и поражениями. Первые четыре года прошли незаметно, можно даже сказать, пролетели. Конечно, тогда создавалось ощущение их бесконечности из-за схожести каждого последующего дня на предыдущий. По инерции в новой среде обитания Сеня почти ни с кем не общался, а если и общался, то в основном по делу. «Скукота, – скажет читатель, – каждый это проходил, может быть проявлял себя более активным и инициативным карапузом в плане покататься после школы с горки на портфеле или подёргать девочек за косички». Всё это, мол, давно схавано и высрано. Пожалуй, сюжет стар как мир, однако без подобного разжёвывания дальнейшие события потеряют свою остроту. Посему продолжим.

Пятый класс, новые учителя, занятия по разным кабинетам. Поначалу непривычно, да и новые лица несколько смущают, но прав мудрец, говоривший, что человек привыкает ко всему. Так произошло и в тот год. Вскоре новые лица стали старыми, все ко всем привыкли, одним словом, рутина. Но так ведь не бывает, чтобы молодой человек ни с кем не общался и вёл образ жизни схимника. Разумеется, и Сеня это понимал, но общался он преимущественно со своими уличными приятелями, с которыми лазал по деревьям, играл в бирюльки, ковырялся в говне вперемешку с песком, то есть играл в песочнице, зимой делал снеговиков, приделывая им первичные половые признаки. И вообще отлично проводил время. Благодаря родителям, особенно папе, научился материться ещё лет в шесть, приводя в недоумение мам своих приятелей различными речевыми этюдами.

Многие события с высоты сегодняшнего дня кажутся наивными, а переживания глупыми и недостойными внимания, но жизнь в ту пору казалась в целом проще и лучше, нежели теперь. Она не думала останавливаться, и Семён начинал заново открывать для себя своих одноклассников. С ними, в основном мальчиками, он проводил перемены за разговорами ни о чём, стоял рядом, когда те выкуривали первые сигареты, занимался безобразными, с точки зрения учителей, выходками, однако смешными и остроумными с точки зрения их инициаторов.

Не стоит, правда, идеализировать то время, ибо и среди детей случаются ссоры, потасовки и в целом недопонимание из-за всякой мелочи. Сеня с приятелями становился старше и в какой-то момент потерял интерес к прежним товарищам, собственно, как и они к нему. Всё течёт, всё изменяется, изменился и сам Семён. Всё цвело и пахло. Всё как у всех.

Часть первая. Школьная пора

Мы все учились понемногу,

Чему-нибудь и как-нибудь…

Александр Сергеевич Пушкин

«Евгений Онегин»

Глава 1. Алёна Дмитриевна

Девятая школа при всей типичности выделялась всё-таки одной удивительной деталью – она избрала себе роль эдакого заповедника мамонтов отжившего столетия, живых свидетельств ушедшей эпохи. Таким человеком, в --">