Иван Петрович Котляревский , Николай Петрович Осипов , Иван Барков , Галина К. , Игорь Вениаминович Петенко , А. П. Шувалов - Сборник баллад,пьес и поэм (18+)

знал:

Да дело не в лодке, читатель, кажись;

Итак, продолжаю: за весла взялись —

И вышли на берег. Навстречу гостям

Идет с своей женкой царь эллинов сам.

Парис с удивленьем на женку взирал —

То был совершенный его идеал:

Глаза точно звезды на небе горят

И так на Париса умильно глядят;

А губки! — улыбка не сходит с лица.

«Вот счастье дано для сего подлеца!» —

Подумал Парис, разумея царя.

— Тебе это счастье отдам скоро я, —

Над ухом Париса раздалося вдруг.

— Так вот она баба! Отлично, супруг,

Кажись, ее малость и стар, да и худ,

А я… — И Парис посмотрел на свой уд.

Здесь «уд» вместо хуя пишу я для дам, —

Наверно, читатель, ты понял и сам:

Неловко, ведь может и дама прочесть,

А хуй — нецензурное слово; коль счесть

В поэме места, что похабством полны,

Пожалуй, невинные девушек сны

Цензурнее будут и меньше их счет;

Так видишь, читатель, меня возъебет

И так за похабство цензурный кагал…

Однако от дамы я вбок убежал.

Итак, продолжаю, читатель мой: вот

Парис разговоры с гречанкой ведет, —

Узнал, что Еленой зовется она

И что в пизде хуем достанешь до дна.

И вот, к удивлению эллинов, в ночь

С Еленою вместе отчалил он прочь

От берега Греции, и корабли

Эолы попутные вмиг унесли.

ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ

Царевич в каюте с Еленой сидит,

Ее он ласкает, ей в очи глядит,

За титьки хватает горячей рукой

И шепчет: — О милая! только с тобой

Я понял всю прелесть, всю негу ночей!

С Елены не сводит ебливых очей;

Раздвинув ей ляжки, на лавку кладет

И раз до двенадцати сряду ебет:

То раком поставит, то стоя ядрит, —

Елена трясется, Елена пердит,

Но рада! и в страсти безумной своей

На хуй налезает до самых мудей!

Три ночи с Парисом ебется она,

Вдали показалася Трои стена.

— Ну вот мы и дома, поддай еще раз! —

Казалось, окончен быть должен рассказ —

Добился царевич, чего захотел,

Но, видно, жесток был троянцев удел,

И много за счастье Елену уетъ

Пришлося красавцу Парису терпеть,

И вместо конца я хочу лишь писать

Начало поэмы, ети ее мать!

ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Меж тем, как троянцы пируют и пьют

На свадьбе Париса, — у эллинов бьют

Тревогу — и быстро сбирают полки

И строют триремы на бреге реки.

Царь эллинов в злобе ужасной своей

К себе собирает соседних царей,

Их кормит дичиной и водкой поит,

Клянется богами, что он отомстит

Пришельцу Парису, что женку упер,

Войны что не кончит до тех самых пор,

Пока всех из Трои не выгонит прочь,

И просит царей ему в этом помочь.

Цари отвечали, что жизнью своей

Готовы пожертвовать другу, ей-ей.

Читатель, пожалуй, не веришь мне ты

И молвишь с сарказмом: — Поэта мечты!

На дружбу такую и в тот даже век

Едва ли способен быть мог человек! —

Однако, читатель, сей миф для тебя

Узнал из вернейших источников я.

Итак, собралися на Трою идти

Героев до сотни, — ах, мать их ети!

Хуи раскачали — в тот девственный век

Еще об оружьи не знал человек,

И грек вместо пики сражался хуем,

Читатель, поклясться могу тебе в том!

ПЕСНЬ ПЯТАЯ

Читатель! чтоб знал ты героев моих,

Спешу я представить теперь тебе их:

Два брата Аяксы с великой душой,

Готовые спорить со всякой пиздой;

Их первых призвал оскорбленный супруг,

А с ними явился и верный их друг,

Царь твердый и сильный, хитрец Одиссей,

Который в безумно отваге своей

Впоследствии тридцать нахалов уеб,

И всех ж жилищем стал каменный гроб!

Вожди всех живущих в Аргосе мужей

Явилися тоже, и жопой своей

Один черезмерною всех удивил.

Потом прискакал злоебучий Ахилл,

Который хоть молод был очень и мал,

Но ебли искусство до тонкости знал

И был из героев великий герой,

Прославленный мужеством и красотой.

Собралось героев, ебена их мать,

Так много, что лучше их всех не считать,

И к --">