Лилия Дворянская - Всё-о-о…

Лилия Дворянская Всё-о-о…

Пройдет время и бабушки, сидящие на лавочке у подъезда, а может не у подъезда, а во дворе, парке или других уютных местах для прогулки и общения останутся лишь в наших воспоминаниях. Будущие бабушки будут сидеть в интернете и общаться в кафешках. Ну, я так думаю.

А в далеком 1998 году, когда я был еще молодой и кудрявый, компанию бабушек можно было встретить буквально в каждом дворе.

Наша типовая пятиэтажка не стала исключением. Местом, где собирались бабушки была деревянная скамейка у первого подъезда. Подъезда было два, бабушек четверо и все они жили в нашем доме. Конечно, в нашем доме было гораздо больше бабушек, но они были заняты огородами, внуками, некоторые работой, поэтому с основной четверкой бабушек они останавливались поболтать время от времени. А эти четверо были свободны от всех семейных забот и коротали дни обсуждая последние новости, приглядывая за порядком во дворе и гуляющими соседскими детьми.

Картина изо дня в день радовала постоянством: трое бабушек сидели собственно на скамеечке, а четвертая маячила в распахнутом окне своей квартиры на первом этаже. Она курила сигарету на длинном мундштуке или пила кофе из маленькой, почти кукольной чашечки, и задумчиво рассматривала голубей, лениво расхаживающих под ее окном. Время от времени, она бросала высокомерные взгляды на своих товарок и делала вид, что те со своими разговорами ее совсем не интересуют.

Троицу на скамейке звали: баба Маша, баба Нина и баба Таня, а бабушку в окошке – Полина Артуровна. Прямо как в песне «Кукла» группы «Иванушки Интернейшнл». Я до сих пор, когда эту песню слышу, то в припеве мысленно подпеваю «баба» вместо «кукла».

Каждая из наших общественных бабушек была милейшая женщина. Любой из них можно было доверить младенца, цветы для полива и ключи от квартиры. Но когда они собирались вместе – это было что-то… что-то среднее между святой инквизицией и разминкой Клуба веселых и находчивых.

Больше всего на свете бабушки любили поговорить. Все равно с кем и все равно о чем. Стоило кому-либо оказаться в поле их досягаемости, вырваться от перекрестного допроса с пристрастием было сложно. Если рядом никого не оказывалось, а все новости и сериалы друг другу рассказаны и пересказаны по несколько раз, то все их внимание доставалось сидящей у окошка подружке.

Бабушки жили в нашем доме довольно давно, с момента его постройки, поэтому знали друг дружку с молодых лет, а также все про друг дружку тоже знали – кто, что, когда и с кем. Особенно много они знали про Полину Артуровну.

Если баба Маша, баба Нина и баба Таня выглядели как среднестатистические пожилые женщины: опрятно и скромно, то про Полину Артуровну надо сказать особенно. Во-первых, бабушкой ее никто и никогда не осмеливался называть, а только по имени-отчеству, ну или «тетя Поля». Сколько ей было лет – знал только ее собственный паспорт, да и то, скорее всего сомневался. Потому как почтальонша Рита, приносящая ей пенсию, в последнее время часто жаловалась «троице», что, мол у Полины Артуровны испачкана страница в паспорте, и, по случайности, черное безобразное пятно растеклось именно на годе рождения. Документ испорчен, а Полина Артуровна все никак не соберется его поменять. Во-вторых, Полина Артуровна никогда не появлялась на публике без тщательно уложенных морковных кудрей и яркого макияжа: бледное напудренное лицо рассекали черные дуги бровей, веки украшали черные «стрелки», на губах сердечком лежала алая помада. Остальные бабушки такого ее образа не одобряли и не стеснялись лишний раз об этом заявить.

Однажды мне довелось стать незримым свидетелем их беседы с подковыками с Полиной Артуровной. В тот момент я сидел на балконе и караулил сон спящего в коляске сынишки. Поэтому мне было хорошо видно и слышно, что происходит внизу у подъезда и я приведу подслушанный разговор почти дословно.

Это был воскресный солнечный день. Время стояло обеденное, поэтому всех соседских детей разобрали по домам и трое бабушек «со скамеечки» заскучали. Они было собрались подняться домой к бабе Тане, чтобы посмотреть все вместе телевизор, как внезапно у Полины Артуровны с тихим стуком распахнулось окно.

Бабушки оживились и, не сговариваясь, вернулись на насиженное место.

«Полька, а ты куда так намарафетилась?» – поинтересовалась баба Маша у появившийся в окошке подружки.

Та томно убрала от губ мундштук (мы давно заметили, что она не --">