Хелен Данмор - Изменник

листа.

Поднявшийся ветер шевелит кроны лип.

«Помедли с ответом, — шепчет Андрею внутренний голос. — Не ввязывайся в это. По крайней мере, не сию же минуту». Он понимает, что настал момент, который может бесповоротно изменить всю его жизнь. Вероятнее всего, ему не удастся устраниться от этого дела. Если оставить все прочее в стороне, все равно есть больной ребенок, который нуждается в наилучшем лечении. Что, если Русов опять ошибся?

Но Андрей должен думать об Анне и Коле.

В памяти всплывают их лица. Аня сосредоточенно хмурится, собрав лоб в тугие морщинки, но поднимает глаза, видит его, и ее лицо проясняется и разглаживается. А Коля! Высокий, худющий, узкоплечий, потому что все еще растет. Вот он сидит, корпит над домашним заданием, а в следующую минуту вскакивает и бросается через всю комнату, заметив под столом мышь. Или делая вид, что заметил, — Коля хочет кота, а Аннушка не в восторге от этой идеи.

Коля на пороге между детством и взрослостью, уже не ребенок, но еще не мужчина.

Сердце Андрея все так же учащенно колотится. Что бы ни случилось, их это не должно коснуться.

Но Русову тоже не нужны неприятности. Любой на его месте, понимая, что его загнали в угол, повел бы себя подобным образом. Он достаточно компетентен и добросовестен, но сейчас напуган до ужаса.

— Так как, осмотрите мальчика? — спрашивает Русов.

— Его карта у вас с собой?

Коллега медлит.

— Это был лишь предварительный осмотр, вы же понимаете. Я не делал анализов. Не было возможности поставить диагноз. Мальчика привезли сегодня ночью с определенными симптомами, и это все. На скорой, — добавляет он, как будто эта совершенно неважная подробность может все объяснить.

В туже секунду Андрею все становится ясно. В карту вписали лишь необходимый минимум сведений.

— Но вы должны были назначить анализы. Наверняка вы обдумали, что может потребоваться.

— Я не хочу влиять на ваше обследование.

Ах, вот оно что! Андрей чувствует отвращение. Даже здесь, во дворе, где их точно никто не подслушивает, его так называемый коллега не проговорится. Он явно преуспел в умении следовать неписанному закону, знакомому сегодня каждому: держи рот на замке, а руки по швам, если нет абсолютной уверенности, что можно говорить и действовать без опаски. Не рискуй. Не высовывайся. Будь безымянным и, как все, шагай в ногу.

«Конечно, первичный осмотр проводил доктор Б. И. Русов, он и поставил предварительный диагноз, который впоследствии подтвердился…» Русов пойдет на все, только бы избежать этого. Другое дело, если позже он сможет сказать: «Я попросил коллегу — врача-педиатра общей практики и одного из наших лучших диагностов — осмотреть пациента. Поскольку доктор Алексеев проявляет особый интерес к лечению ювенильного артрита и учитывая, что при моей текущей врачебной нагрузке сам я не смог бы уделить этому случаю должного внимания, лучшее, что можно было сделать в сложившейся ситуации — как можно скорее передать дело. Как вы понимаете, чрезвычайно важно, чтобы лечение было последовательным».

Вот так все и будет.

Да за кого он меня принимает? Неужели он держит меня за полного идиота?

Русов рассматривает гравий под ногами. Вид у него поникший. «Он понимает, что все пропало, — думает Андрей, — что я пошлю его к черту. Конечно, так я и сделаю. Пусть сам выкручивается. Русов вечно выпячивает себя, лишь бы быть на виду, вот судьба и подшутила над ним. Волков весьма поспособствует „укреплению его научного авторитета“».

Жребий пал на Русова. Вот и вся разница между нами.

Он мог бы ответить «да», как всегда. Андрей не из тех врачей, которые приберегают профессиональный опыт исключительно для своих пациентов. Да и сил он тоже не жалеет. Иногда кажется, чем больше сил он тратит, тем больше их прибывает, как будто он владеет тайной быстрого восполнения энергии, попирающей обычные законы наступления усталости. Все знают, что на Андрея можно положиться. Русов на то и рассчитывает.

— Вы хотите, чтобы я забрал пациента себе? — спрашивает Андрей.

— Я этого не говорил.

— Послушайте, Борис Иванович…

— Я просто прошу вас посмотреть мальчика.

— Не сегодня. Сегодня никак. У меня двое амбулаторных больных, а потом собрание до девяти.

— Но вы его посмотрите?

— Не могу обещать. Я должен идти, меня ждут пациентка и рентгенолог. Завтра поговорим.

Русов кладет ладонь Андрею на предплечье. Тени пробегают по --">