Олег Яковлев , Владимир Торин - Уэлихолн

ведь он точно помнил, что перед тем, как заснул, он был в купе один — только он и его страхи, присыпанные, будто кофе корицей, тревожными догадками о ближайшем будущем, о прибытии и о людях, которых он давно не видел.

Когда же старуха здесь появилась?

Виктора вдруг посетила странная мысль, что попутчица уселась напротив буквально за одно мгновение до того, как он проснулся. А перед этим просочилась в вагон сквозь какую-то щель в виде клока тумана. Или — попытался он умерить воображение — все обстояло намного прозаичнее, и она просто пересела из другого купе.

Виктор снова зевнул.

— Здравствуйте, — поздоровалась попутчица, оторвавшись от созерцания туманных холмов. Голос ее был густым и вязким, как мед в горшочке.

— Здравствуйте, мэм. Вы не будете против, если я зажгу лампу?

Положив шляпу на столик, Виктор потянулся к карману за спичками, но попутчица покачала головой.

— О, я была бы против, — дама кивнула на свои клетки. — Мои любимцы не слишком жалуют яркий свет. У них, понимаете ли, очень чувствительные глаза…

— Это кто у вас? — вежливости ради поинтересовался Виктор. — Дрозды? Хотя они больше похожи на маленьких воронов…

— О! Ни те и ни другие, молодой человек! — дама внезапно обрадовалась: очевидно, питомцы являлись ее излюбленной темой для разговора. Она всем телом повернулась к клеткам и склонилась над ними, едва не задев прутья стеклами очков. — Это черные катарки — редчайшие и красивейшие птицы! Помимо меня, в Англии их разводит лишь сэр Макторкок из Лэк-Эдина, что на границе с Шотландией.

Виктор вгляделся в птиц. То, что черные катарки редкие, он допускал, поскольку никогда о них прежде не слышал, но вот по поводу их красоты он бы поспорил: обладатели тонких клювиков и матовых глаз выглядели, как застывшие сгустки смолы.

— Значит, вы их разводите…

— Да, а потом нахожу для них новые домики. Мои малыши нуждаются в заботе и уходе… — Тут попутчица оторвала взгляд от птиц и вонзила его в Виктора. — Прошу простить мою неучтивость. Юджиния Хэтти… Мисс Юджиния Хэтти.

— Виктор Кэндл, — представился Виктор.

— Едете в Уэлихолн? В отпуск или по работе?

«Лучше бы она продолжала нахваливать своих птичек», — подумал Виктор. Он не слишком-то любил откровенничать с первыми встречными, но закон вежливости, к его большому сожалению, никто не отменял. Парадоксальный закон вежливости… В свое время он не помешал Виктору устроить скандал — по сути, сбежать из дома и уехать в столицу без материнского благословения, — но при этом сейчас обязывал отвечать какой-то незнакомой старухе.

— Еду домой. К празднику.

— К празднику? — недоуменно подняла брови мисс Хэтти, а потом улыбнулась: — А, Канун! Ну конечно!

— А вы? — спросил Виктор, хотя, по правде, ему не было дела: сейчас все его мысли занимало другое. Стоило удивлению от неожиданного возникновения попутчицы отступить, как к нему вернулись его прежние страхи. Скоро он приедет домой. Скоро он увидит Ее. Интересно, Она ему что-то скажет? Или молча вышвырнет за порог?

— А я… — мисс Хэтти глядела в пустоту перед собой. Она также сейчас находилась мыслями где-то далеко. — Меня позвали… Я не была в Уэлихолне много-много лет и еще столько же не появлялась бы, но подарочки… да, подарочки, которыми они меня заманили, стоят поездки. Стоят того, чтобы я собрала свою любимую ковровую сумку и своих малышей в дорогу.

«Странный ответ», — подумал Виктор — зловещие нотки в голосе этой чудаковатой женщины пробудили в нем неясную тревогу. Что-то с ней все же было не так…

— Я еду повидать внуков, — добавила мисс Хэтти, и Виктор про себя усмехнулся собственной мнительности. — Давно не видела маленьких негодников — совсем позабыли старую.

Виктор поглядел в окно — все те же туманные холмы, все те же огни, что порой на них вспыхивают…

Мисс Хэтти продолжила рассказывать о своих внуках, но он ее не слушал. Виктор думал о том, что его ждет, гадал, не совершил ли ошибку, и спрашивал себя: «Зачем… ну зачем ты едешь домой?» Сердце настойчиво твердило: «Ничего хорошего тебя там не ждет».

Семь прошлых лет он отправлял открытки к праздникам, и этого всегда хватало. Из дома приходили пространные и душевные, чем-то напоминающие выдержки из личного дневника письма сестры, яркие и пестрые самодельные открытки младших членов семьи и добродушные, беззаботные, подчас анекдотичные послания дядюшки. Еще были письма от --">