Алексей Вячеславович Баданов - Псковская Аркадия. Сборник рассказов

средства гусениц, а у его водителя очень большой настойчивости в достижении цели. Весной и осенью на несколько недель оба пути оставались проезжими только для персонального вездехода отца Серапиона по имени Орлик, который боялся только волков. Пользуясь этим добрым и надежным транспортным средством, отец Серапион раз в месяц выезжал на большак, где пополнял с помощью передвижного сетевого супермаркета «Автолавка» необходимые припасы. Необходимость в пополнении припасов была не то чтобы велика, скорее нужно было, как выражался сам отец Серапион – «не забыть, как выглядят люди». В целом же хозяйство преображенских жителей было автономным: овощи давал огород, муку, крупы, чай и прочая закупались на год вперёд в складчину на пенсию бабы Нюры и пожертвования, которые приносили в храм прихожане, посещавшие богослужение трижды в году: на Рождество, на Пасху и на престольный праздник Преображения.

Постоянных прихожан было 7 – пять бабушек и два дедушки. Самой младшей – энергичной Валентине Григорьевне недавно исполнилось 64, а самому старшему – Никанору Никандровичу – 97, он был 1900 года рождения – «ровесник века» как он называл себя сам, а вслед за ним и все присутствующие. На трёх праздничных богослужениях обычно присутствовали человек 15 – 20, так как доставка «инициативной группы» требовала усилий значительного числа помощников и помощниц.

Общественным транспортом служил трелевочный трактор с прицепленной к нему колесной телегой, в которую складывали сено, зимой ещё и одеяла, и с шутками, а иногда и песнями, ехали «в крёсный ход», как любил выражаться леспромхозовский тракторист Валера, возивший прихожан по этому маршруту каждый год.

Действительно опасным и трудным был обратный путь. Как не убеждали Валеру путешественники, среди которых была и его 75 летняя мать, неистовое религиозное чувство заставляло тракториста «исполнить праздник» – то есть выпить припасенную заранее поллитру самогона – «первача», искусством изготовления которого он искренне гордился. И без того ухабистая лесная дорога превращалась в таком случае в аттракцион «американские горки», а благостные прихожане нет-нет, да потчевали своего перевозчика «Валеркой—антихристом» и «анафемой».

К вящему удивлению Сашки, служили отец Серапион и баба Нюра каждый день – с 6 до 9 утром и с 5 до 8 вечером. На Сашкин вопрос зачем так часто, отец Серапион ответил: «Ну вот топить же каждый день нужно. Если не топить – выстынет, потом нагревать долго».

Но чего больше всего не ожидал от себя столичный тусовщик Алекс – завсегдатай Московских Sexton и Arbath Blues Club и питерского TaMtAm’a, это что две недели в лесной глуши, в абсолютной тишине и по большей части наедине с собой придутся ему настолько по вкусу. И еще больше, что это гармоничное слияние со средой не потребовало от него ровным счетом никаких усилий!

Неразговорчивый, спокойный и какой-то бестелесный, отец Серапион казалось сам был частью царившего здесь покоя и гармонии. За богослужением он не «возглашал» громогласно, как это потом увидел Сашка в больших московских храмах, а как бы приглашал спокойным ровным голосом: «Миром Господу помолимся…».

Кроме двух часов в сутки отведённых на приём пищи – дневной трапезы в 12 и вечерней в 21, отец Серапион непрерывно что-то делал: готовил в лесу или колол дрова, чинил упряжь, «обряжал» статного, несмотря на почтенный (почти 20-летний) возраст, коня, переплетал и реставрировал древние книги или просто стирал, готовил и убирался – работы ему всегда хватало и делал он ее так, как Сашка больше не видел никогда в жизни: не торопясь, но очень быстро и спокойно. Любой инструмент, попадавший к отцу Серапиону в руки был продолжением его рук. Не было такой работы, которая бы раздражала его или была ему в тягость.

Ещё интересной особенностью отца Серапиона была его манера отвечать на заданный вопрос. Когда Сашка спрашивал его что-то, он поднимал указательный палец вверх и говорил с легкой полуулыбкой и кивком головы: «Угу.» После этого «ответа» проходило несколько часов или даже сутки. Отец Серапион неожиданно беззвучно появлялся около Сашки, делавшем какую-то очередную работу с некоторым «принуждением себя» и отвечал на заданный вопрос афористично, емко и так, что его ответы запоминались на всю жизнь.

Как-то раз Сашка спросил, почему его не раздражает ни какая работа и как найти дело своей жизни. Отец Серапион ответил своё обычное «Угу» и куда-то ушёл. На --">