Любовь Зиновьевна Аксенова , Евгений Вячеславович Вертель - Европад

зонтиком. Точнее, с утра можно было занимать любой свободный, но так получалось, что все старались размещаться на привычных местах, особенно те, кто приходил на море пораньше. Для закрепления места бросалось что-либо из одежды или огромное цветастое полотенце. Все это нередко валялось до темноты. Никто не опасался, что пляжную сумку пригребут или позарятся на одежду, часы.

К десяти вечера гостиничный пляж, огражденный незаметной сеткой, закрывался. Вдоль моря летом вечно бродит хиппующая молодежь. Недосмотри — устроят ночевку, разожгут на берегу костер. Убирай тогда утром банки из-под пива, окурки, использованные презервативы. Нечего делать бродягам в частных владениях богатого отеля. Порядок выверен и отшлифован десятилетиями. Все для постояльцев, ничего для голытьбы.

Ленивый испанец в годах обходил свои владения, собирал зонтики, складывал шезлонги, с особым удовольствием подбирал забытые вещи. Они предвещали чаевые, иногда немалые. Богатые люди в массе очень прижимистые. Но если взбредет в голову, перед отъездом — чего тащить домой ненужные бумажки? — или после удачного любовного приключения могут отсыпать столько, что за месяц не заработаешь.

Вот и сегодня улов. Какая-то дамочка оставила пляжную сумку с кремами от загара, запасными одежками и модным журналом. Хосе даже вспомнил, кто это. «Вроде бы француженка. Да, конечно. И журнал из Парижа. Эта дамочка с торчащими в разные стороны разноцветными волосами (внучка Хосе называет их перьями) при виде очередного ухажера не то что сумку — голову потеряет. Buvons, dansons, chantons et aimons! (Пьем, танцуем, поем и любим!) Можно будет завтра попробовать, в шутку, конечно, предложить ей выкупить свою потерю».

Хосе с трудом читает, тем более пишет по-испански, но поболтать горазд и по-французски. «Caramba! Можно попытаться… Это с немцами не пошутишь». Он как-то затеял такой разговор, сам был не рад. Больно они серьезные, даже на отдыхе.

Что же на этом лежаке? Полотенце, мужские брюки, пляжные туфли. «Аккуратно сложим в мешок, в карманы не заглядываем. Не разрешено правилами. Так лучше. Бывает, что начинаются разговоры о пропаже того, другого… Кто здесь размещался? Неужели пловец? Здорово он вдоль берега отмеривает, сразу видно мастера. Разными стилями. То кролем, чаще брассом. Как намахается, отдыхает на спине. Такой не утонет».

Сам Хосе всю жизнь возле моря, но плавает едва-едва. Все как-то недосуг было, с юных лет работал, семье помогал. Как женился да свои дети пошли, только успевай зарабатывать. Вот сыновья — дело другое. Старший плавает, как дельфин, от воды не отгонишь.

Замысел с француженкой удался на славу. Они устроили целый спектакль.

— О-ля-ля! — игриво восклицала мадам. — Где моя сумка? Где мой журнал?

Она придуривалась и веселилась. Похоже, вчерашнее приключение пошло ей на пользу и все еще не было забыто.

— Я выкуплю все в твоей лавке потерянных вещей! Ca ira! (Да будет так!) Десять песет — это много или мало? Я каждый год отдыхаю в Испании и всегда путаюсь в ваших деньгах.

— Ну что вы, мадам, это наша работа! Но если вас интересует, то десять песет — это совсем немного. Вот, говорят, зимой появятся новые деньги, у нас с вами будут одинаковые.

— Говорят, но не могу себе представить. Вместо наших замечательных франков какие-то еврики. Или как их там будут называть?

— Да, нам от песет тоже трудно отказываться, но раз умные люди наверху решили, то, может, будет от этого какая-то польза…

— Это потом. Сегодня же я выкупаю свои вещи за двести песет. Согласны? Ca va, n» est ce pas? (Ладно?) Смотрите, не продешевите…

— Спасибо, мадам. Вы очень любезны. Все французы такие добрые люди…

— Конечно, мы не такие индюки, как эти надутые янки или колбасники из Мюнхена…

Тема разговора, похоже, становилась опасной. Хосе попытался ее изменить.

— В следующий раз прошу ничего не забывать — в моей лавке могут повыситься цены…

— Ха-ха-ха! Да вы такой шутник, прямо француз!

Выдав эту наивысшую из возможных похвалу, дамочка спохватилась: не слишком ли она любезничает с прислугой и тем роняет себя в глазах окружающих? — подхватила свои вещи и помахала Хосе рукой, не забыв отсчитать купюры.

Хосе знал свое место. Игра закончена. Жизнь продолжается.

«Однако что делать с другим свертком? Пловца и сегодня не видно. Доложить по начальству, что ли? Хотя чего раньше времени бить тревогу? У этих богатых вечные причуды. В прошлом году одна старуха из Мексики --">