Фёдор Чернов - Никто нас не разлучит

поделился впечатлением от сладких поцелуев с Олей. Приятели не могли похвастать скорыми успехами, однако полны были очарования от девчат.

С тех пор каждый вечер они провожали девушек и уединялись с ними. Местные парни стали неприветливыми с практикантами. Костя и Олег временами зло поглядывали на них в клубе и о чём-то говорили между собой при этом. Но те не обращали на это внимания. Вначале пары выходили из клуба вместе, шли по главной улице, оживлённо разговаривая, а затем расходились по переулкам на лавочки.

У Семёна с Полиной оказалось много общего. Многие любимые писатели, поэты, литературные герои, кинофильмы, песни. У них всё возрастал взаимный интерес. Дивное чувство постоянного ликования – то тихое, то восторженное переполняло душу Сёмы.  Из-за этого все люди казались замечательными, село Камышное – самым чудесным местом в мире.

Во время работы у Сёмы вдруг возникал образ Полины, и он начинал негромко напевать, не обращая внимания на насмешливые замечания Эдика. Валера тоже иногда говорил, как он знакомится с девичьими прелестями своей подруги.

Семёна возмущала такая болтовня. Его чувство было чистым, возвышенным. Эдуард хмыкал, самодовольно улыбался, временами цедил: «Ну что ты как телёнок…»

В четверг Семён с Полиной заговорились на скамейке возле её дома допоздна. Камышное давно спало, кругом стояла глубокая тишина.  Сказав, что ей пора идти, девушка встала. Вместе они подошли к высоким воротам. Разговор продолжался. Расставаться не хотелось. Повеяло ветерком.

– Ты, наверное, замёрзла в одном платье, – заметил Семён, – накинь мой пиджак.

– Тогда тебе будет прохладно, – возразила девушка.

– Ну давай вместе друг друга погреем, – неожиданно для себя расхрабрился Резонов. Сам себе удивляясь, стоя вполоборота к ней, под пиджаком осторожно обнял подругу. Он испытывал особое очарование от близости девушки. Сёма вспомнил фильм, где лихой моряк обнимал свою возлюбленную, укрывая её от бури. И сам представил себя таким мужественным матросом. Да что матросом – он теперь был словно корабль – бриг, хранящий нежную фею.

Вдруг лёгкое прикосновение к возвышавшейся  мачте заставило бриг дрогнуть. Полина тоже решила обнять его, при этом правая рука её нечаянно задела брюки впереди.

 Сёма стоял потрясённый. Его возвышенная платоническая влюблённость ещё не перешла в следующую стадию – любовь-страсть, поэтому он оказался в замешательстве. До этого он испытывал при мыслях о Полине и рядом с ней жаркие приливы к сердцу, даже что-то подобное лёгкому головокружению. Но, оказывается, есть некоторые части тела, как бы живущие сами по себе.

Сёма не знал, что говорить и что делать. Сердце у него бухало так, что отдавалось в ушах. Он глубоко вздохнул и неловко потянулся своими губами к устам любимой. Но лишь прикоснулся к верхней губке, как Поля ласково промолвила: «Не надо, Сёма». Вслед за этим она отстранилась от юноши. Его руки опустились, и одна рука случайно задела упругую девичью ягодицу. Сёму как будто током ударило.

Полина открыла дверь и впорхнула в ограду. Тут же выглянула, мягко произнесла: «До свидания». Вслед за этим закрыла дверь, задвинула засов, каблучки её туфель застучали по деревянной дорожке.

Семён стоял остолбеневший. Затем вздохнул, повернулся и медленно пошёл. Сладко ныла напряжённая «мачта». Все ощущения и впечатления смешались у него в голове. Душа его пребывала в смятении. В ней боролись между собой стыд и предчувствие огромного счастья, возникало, вихрилось, клубилось нечто новое, непонятное, таинственное. Он поднял голову: с неба луна и звёзды взирали как будто сочувственно, не обещая при этом разгадки тайны.

Весь следующий день Семён молчал, уйдя в себя. Вечером он боялся встретиться взглядом с Полей. Но та радушно приветствовала его. У Резонова отлегло от сердца, он вновь заговорил так, как и прежде. Но в их отношениях появилось что-то новое. То и дело он нечаянно останавливал взгляд на Полиной груди.

В этот день Валера уехал в город к родственникам. Вернуться обещал утром. После фильма приятели с подругами проводили Свету до дома, улыбнувшейся им на прощание улыбкой Джоконды. Затем обе пары направились вдоль села. В разговоре блистал Эдуард, знавший множество анекдотов. Его полное лицо улыбалось. На голове у него красовалась модная в то время цветастая кепочка из тонкой материи. Сёме она  напоминала детскую панамку. Оля заливисто смеялась каждой остроте. Сёма --">