Валерий Горелов - Колкая малина

И за свою землицу будут воевать.

Солдаты умирали, пощады не просили,

А мамы на коленях бороны тащили,

Мальчики тушили огонь на чердаках,

А девочки стирали бинты в госпиталях.

Вот такая армия и выгнала врага,

Только она красной вовсе не была.

Флаг на сельсовете ладят обновить,

Но собаки не остались с красным флагом жить.

Аист над деревней высоко летает,

Этот неба вестник что-то выжидает.

Грязными руками хлеб не замесить,

Есть на свете нечто, что нельзя купить.

А красные настряпали все, чего хотели,

Годы, как синицы, в небо улетели,

Отцвела деревня, как в болоте мох,

Может это выдох, а может быть и вдох.

Митру патриарха выдают в прокат,

А рясы – как подстилки под поповский зад.

К алтарям сползлись режима иждивенцы,

Верой торговавшие иуды-обновленцы.

Храмы безголовые заросли бурьяном,

Вера своих предков признана дурманом.

Души пожирал советский модернизм,

Красными гвоздиками расцвел социализм.

А перевернутую лилию на кладбище сваяли.

С тех высот ударно, сутками, вещали,

На примерах прошлого снова жить учили.

И собаки подлые от досады взвыли.

Они брюхом чуяли это божество —

Швондера с наганом, в кожаном пальто.

Видимо уже прижился навсегда

Гардероб из кожи, стиля Октября.

Те, кто в тему говорил, тех и награждали,

И при этом, для страховки, жарко целовали,

Все писали рапорта и, конечно, врали.

Новой общностью людей все это прозвали.

Главные сатиры и их госаппарат

Кушают под водку кабаний карбонад.

Этим пассажирам в черных «членовозах»

Очень не по чину думать о колхозах.

Их кайлом тяжелым надо наградить

И северные реки услать поворотить,

Из деревни выгнать красный сельсовет

И собакам кинуть кости на обед.

Но эти гады лучших сумели затравить,

И по закону жизни с них надобно спросить

За ту дверную ручку с веревочной петлей,

В которой отцвела рожденная зарей.

Может быть, и будет суд наш справедливым,

Но только никого не сделает счастливым.

Пусть в аду коптится черная душа,

Согласно приговору Высшего суда.

Белая береза в кроне золотой

Дребезжит листвою под собачий вой,

Пеночка-веснянка над гнездом рыдает,

Гадюка в черной коже птенчиков глотает.

Перестала певчей быть пеночка-веснянка

И забыла навсегда, где скатерть-самобранка.

Теперь толпится очередь за пайкой мамалыги,

Зубами раздирая мозоли от мотыги.

Памятники идолам в цивильных пиджаках,

Во френчах и шинелях, в погонах на плечах.

Не наши это дедушки в историю вошли,

Наши, если выжили, в правах поражены.

И с нас когда-то тоже крестики срывали,

Кто молчал, иные сроки получали.

Активисты красные с дикими зрачками

Нас вязали в галстуки мертвыми узлами.

А потом вплавляли в плотный коллектив,

Где всегда кормили на один мотив:

Или поклониться умершим вождям,

Или подпевать живым секретарям.

Был для нас и кодекс, были и уставы,

Те, кто их писали, всегда заранее правы.

Все, конечно, знали, это были кто:

Вожаки с наганом, в кожаном пальто.

Кто гусиным шагом полирует двор,

А кто в повязке красной шмалит «Беломор»

Тумбочка в проходе, лагерный актив,

Телогрейка с биркой, сплоченный коллектив.

А всегда во время тяжких испытаний,

В год Голодомора и людских страданий

Жертвенным капканом станет коллектив,

Будучи при этом услужлив и труслив.

Мы по карманам тырили солдатские медали,

Они нас закаляли и верить помогали,

Что все-таки удушье сможем пережить,

А трусов и предателей не кинемся казнить.

Но все-таки пришлось лечить социализм,

Быстро превратив все это в онанизм.

«Перестройкой» обозвали новое кино,

А режиссура старая, в кожаном пальто.

От прошлого осталась куча миражей

И жажда повторения старых виражей.

Но комиссарше памятник велено разбить,

А подлые собаки снова стали выть.

Вот они мелькают, в кожаном пальто,

Трудно различимые сквозь мутное стекло.

За окошком месяц в тучу заплывал,

На разбитом Храме аист ночевал.

Гопота дождалась новых делегатов,

Тех, что прикупили кресла депутатов,

Новая деревня строится опять,

Гопота ликует, нечего с них взять.

В новолуние ведьмы в кожаном пальто,

А вокруг собралось нечисти кудло.

В новой жизни трудно думать головой,

Лучше напиваться под