Анна Бабина - Жена Дракона

45

По счастливой случайности Сергей оказался не в опорном пункте, а на Среднем проспекте, совсем недалеко от Кати. Он слышал крики и грохот в трубке и знал, с кем его Катя имеет дело. На бегу он мысленно умолял бога, в которого никогда не верил, сохранить жизнь этой женщине – такой смелой и такой несчастной – разрушившей эгоистичный баланс его жизни. Он винил себя за то, что знал, каков Дракон, и ничего не предпринял. Лучше бы сам его убил. А теперь уже поздно.

Задыхаясь, Сергей влетел в парадную. Ему наперерез выкатилась картавая скандальная бабка с третьего этажа:

– 

Ой, Сеггей Николаич, как вы вовгемя, я уж вызвала мили… полицию… Что-то навегху неладное твогится…

Он грубо оттолкнул её и, не дожидаясь лифта, рванул по лестнице вверх. Господи, пожалуйста… Не дай ей умереть. Не дай ей умереть. Я ведь так давно ни о чём тебя не просил…

Открытая дверь зияла, как рана, и не предвещала ничего хорошего. В полумраке коридора курилась пыль, поднятая стремительным движением. Зловещая тишина преградила ему путь.

Рука сама собой рванулась к кобуре. “Если… убью его на месте, и будь что будет”. Под ноги бросилось дрожащее, тёплое, живое – Танюшка.

– 

Где? – просипел он.

– 

На к-кухне.

Сергей втолкнул девочку в ванную и захлопнул дверь. Перед ним, как церковный витраж, тускло светился прямоугольник стекла, по которому паутиной разбегалась трещина. Он бросился туда, не раздумывая. Толкнул дверь – не поддалась. Ударил ногой. Брызнули осколки…

… Катя (живая!) стояла на коленях возле лежащего навзничь Дракона. Левый рукав белого махрового халатика пропитался рубиновым, мокрые волосы закрывали бледное лицо. Она медленно подняла голову и произнесла бесцветным голосом:

– 

Кажется, я его убила…

– 

Ну? – нетерпеливо спросил Сергей у врача “скорой”, глядя, как фельдшер ловко бинтует Кате руку.

– 

Да ничего страшного. Нос сломан, подозрение на сотрясение мозга… Забавное дело – бытовуха. Всякое бывало, но чтоб кофеваркой пригрели – первый раз вижу…

Подошёл патрульный, уставился на Катю с циничным любопытством:

– 

Что на мужика нашло… Эта… жена-то сказала, мол, суд у них сегодня был по ребёнку, она выиграла…

Сергей хотел ответить грубостью, но удержался и вместо этого тоже посмотрел на Катю. Она почувствовала взгляд и повернулась в его сторону. По-детски круглое личико показалось страшно бледным и усталым. Больше всего в эту минуту ему хотелось обнять её и увести куда-нибудь, где не придётся писать объяснения и отвечать на вопросы. Но это было невозможно.

46

В форточку толкнулся василеостровский ветер – крепкий и солёный. Он взъерошил страницы раскрытой книги и ловко подхватил уголок белой льняной скатерти. Солнечный луч высветил пятна кофе на обоях, ослепительно вспыхнул на медном боку турки, покрытом вмятинами, как шрамами.

Катя встала на табуретку и потянулась за кофейной банкой. Всыпала в турку две чайных ложки, и, спохватившись, добавила ещё две, долила воды, чиркнула спичкой, и на сквозняке закачался хрупкий голубой цветок газового пламени.

Пока поднималась пенка, на столе появились три новенькие чашки, сахарница и блюдце с печеньем. Проходя мимо окна, Катя машинально взглянула на бульвар. Скамейка пустовала.

…Через драконову пустошь шли двое: женщина и девочка. Ветер сбивал их с ног, рвал волосы, швырял в лицо тусклый песок, похожий на пепел. Они не останавливались. Холодало. К вечеру пошёл снег – впервые за много лет белый, а не серый.

Санкт-Петербург, 2017-2019