Антон Павлович Лосевский - Якобы книга, или млечныемукидва

предполагаемой даты отправления нашего спутника в космос, мне позвонила бабушка.

Голова 04. Бабушка зовет

Казалось бы, что может быть более обыкновенного, чем телефонный звонок от бабушки к внуку, равно как и в обратном направлении? Как правило, это никоим образом не влияет на будущность абонентов, но тут, несколько забегая вперед, небрежно оброню, что этот звонок изменил в моей жизни очень и очень многое.

Здесь, с видом человека, как бы знающего и понимающего жизнь, замечу, что бабушки, как и люди в целом, бывают всякие. Хотя в большинстве случаев модель взаимоотношений бабушек и внуков проста и незатейлива: бабушки любят своих внуков, а те относятся к ним тоже нормально; бабушки с нетерпением ждут внуков в гости и охотно навещают их сами; бабушки нянчатся с внуками, всячески их балуют и поощряют, забирают к себе на каникулы и развлекают блинами с вареньями и кашками с пенками. По данной модели, в частности, выстраивались мои взаимоотношения с бабушкой по материнской линии. Однако тем вечером мне позвонила совсем другая бабушка – с отцовской стороны, именно о ней и пойдет речь дальше.

Попутно отмечу, что отца своего я никогда толком не знал. Он, как и подобает героическому летчику-испытателю, трагически погиб при каких-то секретных испытаниях, а потому проживал теперь в другом городе. О последнем обстоятельстве, разумеется, я узнал только когда был уже достаточно взрослым, и, по правде, сильно слукавил бы, сказав, что это перевернуло во мне все, или хотя бы что-то существенно изменило в мировоззрении. Вот примерно в такой же атмосфере отчуждения и равнодушия я всегда сосуществовал и со своей бабулей.

Вообще-то бабушка уже давно ушла из семьи. Моя мама как-то рассказывала, что стоило мне только появиться на белый свет, как бабушка уже не на шутку расстроилась новоявленному обстоятельству. Ведь она, еще вполне себе молодая женщина и видная партийная деятельница, вдруг стала… бабушкой, что, в ее понимании, видимо, знаменовало начало конца и наступление осени жизни.

И откровенно говоря, даже очень пристально всматриваясь в детство и подолгу напрягая память, я так и не сумел припомнить ни одного эпизода, в котором бабушка, взяв меня за руку, вела в зоопарк, кинотеатр или просто на прогулку, покупая сладкую вату или какую-нибудь гремящую безделушку. Никогда она не забирала к себе на работу, поскольку меня не с кем было оставить, не предъявляла своим коллегам по коммунистическому цеху в качестве наследника и того самого внука. Пожалуй, я мог бы еще долго продолжать эти «не», но, наверное, картина и без того должна быть уже ясна. И все это можно было бы объяснить заурядным фактом наличия у нее некоторого числа других внуков и наследников, более любимых или менее капризных, но нет же, я всегда был и оставался единственным.

В пору своего карьерного взлета бабушка достигла вполне серьезных аппаратных высот, а потому в те радостные дни развала страны, когда наконец-то пришла пора пилить пирог и делать государственную собственность собственной, моя бабушка тоже не осталась внакладе, заполучив квартиру в двухэтажном особнячке на юге Сэйнт-Питерсбурга, где каждая квартира занимала целый этаж. Так она завладела всеми помещениями на первом этаже; на втором же этаже осваивался со своим счастливым семейством популярный в народе убийца за деньги, ставший впоследствии народным избранником в нижней палате.

Не могу сказать, что по мере моего взросления и становления в качестве школьника или студента наши отношения как-то качественно или эмоционально менялись. Бабушка в те годы перестроек и демократий уже вовсю председательствовала в местном отделении международной организации «Красивый крест», как бы взяв под свою опеку обездоленных и натерпевшихся русских детишек, на которых в ту пору сбрасывались тонны всевозможных гуманитарных продовольствий и прочих кайфов. Интерес моей бабушки, очевидно, заключался в приеме и последующем перераспределении этих благ в нужное русло, за небольшое вознаграждение, как водится. А дети… дети эти, ни черта не смыслящие еще в настоящей взрослой жизни, как мне видится, только без дела путались под ногами, протягивая к заграничным гостинцам свои неуемные ручонки и немытые жадные рты, изредка получая в утешение какой-нибудь дешевый шоколадный батончик или никому не приглянувшуюся рубаху.

Говоря прямо, мою бабулю, сколько ее помню, всегда волновали в основном вопросы --">