Игорь Карпов - Пёс и чемодан

оказался наверху, и едва лишь махнул хвостом, даже гавкнуть как следует не успел, чемодан предательски покосился в бок, пес не удержался и кубарем полетел на пол, беспомощно перебирая лапами воздух. Он тут же поднялся, отряхнулся, разметав в разные стороны слюни, свисавшие сталактитами, словно плюнул прицельно, и недовольно и даже зло гавкнул на друга, который так нехорошо и неожиданно подставил его. Потом замер недоуменно, подошел к чемодану и подозрительно его понюхал. Странно, почему он не замечал этого раньше, но друг его перестал пахнуть, пес не ощутил столь знакомого запаха упругой и теплой кожи, да и выглядеть чемодан стал иначе. От потертостей во многих местах кожа потускнела, покрылась глубокими трещинами, да и сам чемодан утратил былую подтянутую форму всегда готового к дальнему путешествию существа, он обрюзг и того гляди мог разойтись по швам.

Пес расстроенно лег рядом, вернее даже плюхнулся на пол всем враз утратившим силу телом. Он понял, что уже никогда не сможет запрыгнуть на своего друга и весело гарцевать на нем, их время для таких забав безвозвратно ушло…

И вот былое, кажется, возвращалось. Чемодан снова был набит всякой всячиной, он даже помолодел и залоснился от предчувствия дороги. Помолодел и повеселел пес. Он знал, что, когда его друг вернется, он обязательно принесет в своих недрах что-нибудь вкусненькое для него, для пса. Они снова пели в унисон: один наслаждался предчувствием дальнего пути, другой предчувствием долгожданного возвращения.

Только хозяин и пса, и чемодана ходил грустным. Он уезжал, уезжал надолго, он брал с собой полуразвалившийся чемодан только потому, что сам к нему привык, ибо они вместе исколесили столько стран. Он видел особую привязанность к нему своего пса и понимал, что те уже никогда не встретятся друг с другом. Чемодан уезжал в дальние края, чтобы уже не вернуться назад. Хозяин знал это, ибо в его привычке было оставлять ненужные вещи в разных полюбившихся ему местах, чтобы снова в те места когда-нибудь вернуться. На этот раз в одном из таких мест предстояло остаться утратившему свою полезность чемодану. Все-таки хозяин был мудр и добр. Созданное для дороги, в дороге и должно умереть. Созданное ждать, должно умереть в ожидании. Хозяин и это знал. Ведь пес тоже одряхлел, а он уезжал надолго. Когда он вернется, неизвестно будет ли жив еще пес. Наверное, лучше, если пес умрет в предвкушении встречи, ведь нет ничего слаще этих мгновений…

Вот и сейчас пес и чемодан лежат еще рядышком и предвкушают…

Да продлится сие мгновение вечно…

--">