Эдуард Ханифович Саяпов - Пристанище пилигримов

изогнутые ресницы.

«Ну прямо вылитая Мортиша Адамс, — подумал я, разглядывая эту маленькую готическую куколку. — Хотя она больше смахивает на дочь».

— У тебя, случайно, не сохранилась школьная форма? — спросил я. — Ты ведь недавно закончила..?

Она посмотрела на меня с удивлением, не совсем понимая, о чём идёт речь.

— Что? — спросила она, и вдруг её словно прорубило: — Да пошёл, ты, педофил грёбаный!

— Какие вы, мужики, всё-таки мерзкие! Ненасытные! Вам всегда чего-то не хватает! — возмущалась она на полном серьёзе, но это была всего лишь игра, как и всё что происходило между нами.

— Ой-ой-ой! Прямо не могу… А вы, бабы, такие одухотворённые.

Потом мы молча курили, и каждый думал о своём. По ногам стелила позёмка, а вокруг металось жёлтое марево висящего на козырьке фонаря. Скрипела на ветру уключина, за снежной пеленой пряталась мутная луна, и в душе моей появилась безотчётная тревога.

В следующий раз мы столкнулись с моей женой на выходе из подъезда, — это произошло ровно через неделю, 9 или 10 марта. Мы, как всегда, торопились: я чувствовал, что Ленка уже на подходе, и мне постоянно мерещился стук её каблуков… К тому моменту она уже приехала из Екатеринбурга и добиралась домой на такси, — я знал об этом, потому что она скинула мне сообщение на пейджер: «Приезжаю сегодня в 21:35. Встречай, если будешь не пьян и при деньгах».

— Уже надоела эта беготня. Чё ты меня толкаешь?! — возмущается Таня, а я натуральным образом подгоняю её, подпинываю и готов уже дать ей такого пинка под зад, чтобы она летела кубарем по ступенькам.

Она открывает парадную дверь и резко замолкает, уткнувшись в песцовый воротник моей жены. Возникает неприятная пауза. Немая сцена длится несколько секунд, после чего Татьяна огибает Мансурову, и, вильнув на прощание попкой, уходит в темноту, а я даже успеваю отметить, что у Шалимовой — бесподобная походка: она как будто вкручивается в пространство всеми своими локтями и коленками.

Чёрт! А какие у неё ноги! Нет, не длинные… Почему ноги должны быть обязательно длинными? Что за дурацкий штамп? Высоких тёлок модельной внешности обычно любят маленькие тщеславные мужички, а я сам метр девяносто в холке, поэтому предпочитаю миниатюрных женщин. Так вот, я редко встречал, чтобы ноги идеальной формы росли из-под мышек. Как и всё хорошее, красивые ножки заканчиваются быстро.

— А это что за манерная штучка? — спрашивает Ленка, откидывая отрицательным движением головы мелированную чёлку; её голубые глаза в свете фонаря кажутся зеркальными, как у кошки.

— Э-э-э-э-э, вместе ехали в лифте, — отвечаю я, заикаясь и коверкая слова. — Э-э-э-э-э, соседка с девятого этажа.

Я стою перед ней навытяжку, чуть ли не на цырлах, и чувствую, как судорога сводит мою физиономию и появляется глупая улыбка.

— А ты откуда её знаешь? — Она смотрит недоверчиво, а я готов провалиться под землю: так стыдно, мама дорогая!

— Так… я ж говорю… э-э-э-э-э… в лифте познакомились… Довольно общительная девушка… к тому же пьяненькая.

— Клеить пытался? — спрашивает она и сверлит меня своими кошачьими глазами.

— Бог с тобой, Леночка! Я же говорю — пьяненькая… Просто захотелось поболтать.

Она выдерживает мхатовскую паузу, мило улыбается и говорит с некоторой издёвкой:

— Ну пошли домой, муженёк. Чайку попьём, в постельке побарахтаемся… — Она медленно поворачивает голову и пристально смотрит вдаль — Татьяна в эту же секунду исчезает за поворотом.

«Она расколола меня. Стопудово. Она видит меня насквозь, со всеми потрохами. Пора заканчивать эти шашни», — думал я, когда мы поднимались на лифте. В тот момент я смотрел куда угодно: пялился в потолок, читал матерные надписи на стенах, разглядывал собственные ботинки, — но только не в глаза своей жене, в которых я отражался как на рентгеновском снимке.

После того как Мансурова приехала из Екатеринбурга, она совсем ушла в себя: о чём-то постоянно думала, не реагируя на моё присутствие, и если я напоминал о себе каким-то деликатным образом, то она нехотя отзывалась, что-то там мямлила, словно перекатывая во рту хлебный мякиш, или вообще делала вид, что меня не слышит.

Она ворочалась во сне и постоянно бегала в туалет… Я слышал, как журчит весёлый ручеёк и тянет по квартире табачным дымом. Потом она сдёргивала воду, и через полчаса я просыпался от того, что она вновь перемахивала через меня и шла в туалет, при этом она особо не --">