Александра Дмитриевна Тельных - Солнце, которое светит ночью

обиды, которую испытывало.

— Ты сама учила меня тому, что такое любовь. Скажи мне еще раз, что это такое, — еще раз попросил он.

Наташ вздрогнула и, проглотив слезы, еле слышно произнесла:

— Это желание сделать другого человека счастливым так, как он хочет, не ожидания ничего взамен.

— Разве это определение не означает, что состояние одного человека становится превыше другого? — мягко улыбаясь, спросил Женя.

— Но оно приносит счастье двум людям, — протестовала Наташа, — Я счастлива, когда могу сделать что-то приятное для тебя, для своей семьи.

— Почему же ты не хочешь назвать это жертвой?

— Я не страдаю в этот момент, — всхлипывая, говорила она.

— Потому что ты испытываешь любовь ко мне и к своей семье. Но почему ты не хочешь увидеть во всем обществе свою семью? Ты отдаешь нам свою любовь, потому что полна ею. Тот, кто наполнил тебя ею, не требует отдавать её. Мы можем только брать, брать, пока не умрем. Мир, Бог, Вселенная… Они любят нас любыми, ни принимают наш выбор, но последствия своих поступков придется пожинать каждому. Мир дал мне много любви, сейчас я ею полон. Я готов поделиться этой любовью с тобой, с нашим ребенком и со всей своей семьей. Понимаешь, со всей. Это не жертва, и я не страдаю.

У Наташи внутри что-то оборвалось и снова соединилось, но уже иначе. Она смотрела на своего жениха и не узнавала его, не понимала, откуда взялось в нем столько силы, столько принятия и любви ко всему живому, и как она могла пропустить, не заметить процесс его изменения. Она положила руку на свой живот и с любовью простилась со всеми мечтами о будущем, которыми она грезила.

— Если бы ты знала, как всё это обернется, ты бы пригласила меня на лекцию? — с трепетом спросил Страхов, положив свою руку на ее живот.

— Конечно, — ответила Наташа, и ее лицо просияло.

— Спасибо, — тихо шепнул он.

— За что? — удивленно ахнула Наташа.

Страхов с любовью посмотрел на свою будущую жену и, крепко обняв ее, произнес:

— За то, что согласилась прожить эту жизнь со мной.

Эпилог

Дорога серой лентой тянулась на восток и там делилась на две части- одна становилась мостом, а вторая скатывалась вниз, забегала под мост и уплывала за горизонт. Под мостом кучками чернелась и гудела толпа, приготовившись по сигналу светофора забурлить и хлынуть в двери автобуса. Эта картина так часто разворачивалась перед глазами белокурой женщины, что он не смогла бы найти в ней изъяна. Она послушно влилась в толпу и, быстро перебирая худенькими ножками, облаченными в остроносые туфли на шпильке, сама не заметила, как оказалась уже в синей скрипящей машине.

Присевшая рядом с ней великовозрастная женщина, брызгая слюной и позвякивая мелочью в сумке, взахлёб тараторила о своих несчастьях, не обращая внимания на визг и шум, заполняющий пространство, когда автобус приближался к новой остановке. Белокурая женщина завороженно смотрела на губы собеседницы, стараясь разобрать слова и прочувствовать горе ее истории. Она считала своим долгом разделить страдания другого и, слушая о злоключениях в жизни старушки, она то покрывалась мурашками страха и зависти, то вздрагивала от радости, и тогда на сердце становилось омерзительно приятно.

Распрощавшись со старушкой, белокурая женщина вышла на советской площади, прошла по улице Глинки, мимо белокаменного дворца бракосочетания и зашла в здание банка. Когда она устроилась на рабочем месте, ей поступил неожиданный звонок от учительницы сына.

— Вы знаете, Глеб совсем не проявляет уважение ни к чему. Когда я пытаюсь ему объяснить материал, который он не понимает, он брезгливо смотрит и совершенно не слушает, — тревожно и обиженно говорила учительница.

— Что вы от меня хотите? — возмущенно пропищала белокурая женщина, — Вы же учитель! Где же ваш индивидуальный подход? У меня такой мальчик, он никому не должен ничего. Он не обязан меняться специально ради вас.

— Его никто не заставляет меняться, но границы надо выставлять, иначе не будет основы для уважения.

— Не учите меня воспитывать моего сына, лучше послушайте сами, что психологи говорят о воспитании. Надо быть хорошим учителем, вы сами не умеете выстраивать отношения с окружающими. Я могу вас взять с собой на следующую лекцию одного эксперта, я давно его слушаю, помогает.

Ещё один разговор закончился, оставив липкий неприятный осадок. Белокурая женщина --">