Габриэль Руа - Счастье по случаю

Она пересекла улицу почти бегом. Она шла по направлению к предместью. Она спешила прочь с таким чувством, словно спасалась от чего-то.

Она долго шла так куда глаза глядят, с развевающимися на ветру волосами. Потом немного замедлила шаг. И наконец остановилась, совсем запыхавшись. И тут она с изумлением почувствовала, что довольна собой. Ее удивило это никогда прежде не испытанное удовлетворение, уважение к самой себе. Она поняла, что для нее и в самом деле начинается новая жизнь.

Возвращение Эманюэля, о котором раньше она не могла думать без ужаса, теперь показалось ей вполне естественным. Ее будущий путь был ясным и определенным. Она думала о нем без особой радости, но и без печали. Охватившее ее спокойствие было для нее столь же благотворным, как отдых на залитой солнцем скамейке для того, кто целую долгую ночь брел во мраке. «Много чего случилось за последнее время, — думала она. — Но все это, конечно, скоро забудется». Она уже больше не замечала, что в ее сердце почти нет горечи. Мало-помалу ее мысли обратились к будущему ребенку, и теперь она думала о нем без неприязни. Ей казалось, что это вовсе не ребенок Жана, что это ребенок ее и Эманюэля. Она еще не любила этого ребенка, который причинит ей страдание; вероятно, она никогда и не сможет полюбить его, она даже все еще боялась его, но ей казалось, что со временем она привыкнет не связывать мысль о нем с мыслью о своем грехе, о своей роковой ошибке. Эманюэль позаботится о них. Эманюэль… Брак с ним будет, конечно, гораздо удачнее, чем был бы брак с Жаном. Эманюэль весь раскрывался в каждом своем слове, в каждом взгляде, и всегда можно было знать заранее, чего от него ждать. Конечно, она не питала больше надежд на бурные чувства, но она предвидела благополучие и спокойствие, которые вознаградят ее за перенесенные страдания. И это благополучие, это спокойствие она распространяла и на мать, и на братьев, и на сестер; и ее охватило гордое чувство полного искупления. На миг при мысли о порывистом характере Эманюэля, о том, что он мог оказаться и вспыльчивым, ей стало немножко страшно. Пожалуй, лучше было бы признаться ему во всем. Но тут же она усмехнулась. И в сотый раз поздравила себя с тем, что так ловко разыграла свои карты. Впрочем, ни греха, ни вины, ни прошлого больше не было — все это уже кончилось. Осталось только будущее.

Она шла по улице Сен-Жак, уже совсем темной теперь, когда она приблизилась к предместью, и ее практичный ум был занят деловыми заботами. Она строила всевозможные планы, у нее возникали всякого рода неожиданные соображения, одно другого приятнее и заманчивее. С двумя пособиями — ее и матери — они смогут жить теперь очень хорошо. Эманюэль уговаривал ее бросить работу, но она была жадна и поэтому думала: «Я буду работать, пока смогу — все-таки лишние деньги». В ней пробуждалось тщеславие и тайное сочувствие к своим. «Своими» она считала свою семью и Эманюэля, но отнюдь не семью Летурно. Она была втайне уязвлена некоторой холодностью, которую они выказывали, и всегда испытывала в их присутствии неловкость, а потому собиралась по отношению к ним делать только то, чего требовала простая вежливость. Она охотно обошлась бы и без этого, если бы Эманюэль так не настаивал. Потом, опьяненная гордостью и алчностью, она вспомнила дом, который сдавался на бульваре Ла-Салль, почти такой же красивый, как дом Летурно. «А почему бы и нет? — сказала она себе. — Теперь у нас есть деньги, Сент-Анри нам больше не подходит». Она не осмеливалась признаться даже себе самой, как ей хочется порвать со всем тем, что могло бы напомнить ей о ее нелепом увлечении Жаном Левеком. Она обдумала покупку новой одежды для матери и для детей. «Наконец-то мы заживем на славу», — повторяла она про себя с чувством удовлетворенного тщеславия и с некоторым недоумением. «Мама никак не может утешиться, — думала она. — Но папа хорошо поступил, что пошел в армию. Это самое лучшее, что он сделал в жизни… А мама… мама должна с этим примириться. Странно все-таки, что это ее так огорчает… А ведь у нее никогда еще не было столько денег!»

Она шла быстро, хладнокровно подсчитывая, какими суммами они могут располагать. И сама удивлялась тому, как хорошо все устраивается. Она мысленно налаживала их жизнь очень толково и деловито, с несвойственной ей раньше серьезностью; все затруднения исчезали. Да, для нее и в самом деле начиналась новая жизнь.

Однако время от времени она вдруг содрогалась при --">