Сборник рассказов - Почти совершеннолетний

темна.

Ночь темна и полна ужаса.

Только нужно собрать мужество

(сжать в кулак).

Знать бы как.

Знать бы как,

когда слухи — автоматная очередь.

Знать бы как,

когда тебя байками потчуют.

Да мы тут так...

Скоро вернемся.

Ага.

Но до этого момента было смешно.

А потом как-то стало не очень.

Женя корчит

лицо

и кричит (во сне),

что земля вызывает Тома.

Он ведь знает, как оно —

дома.

Но майор в тесной близости к самой весне

говорит:

— Двигаем прямо.

Женя (Гарри) хотел бы сопротивляться

рьяно.

Но когда за спиной гремит и мешается в кучу,

когда лицо заняла кучевая

туча,

когда кто-то остается без эйсид-хауса

навсегда...

Вот тогда

сопротивление сходит на нет.

Женя думает:

«Это же лютый бред,

неужели на гребаном небеси

решили достать из ядра весь адов цвет?»

* * *

Едут. Через условные линии.

Синие

на контурной карте.

Катят. Через сотни земель.

Солнце

стучится

в окна,

поет капель.

Кто мог подумать,

что выйдет так.

Что у одной из любимых вырастет опухоль,

зародится рак.

Что в лютой агонии

она будет бросаться на ближних

и вещать, что так завещал Всевышний.

* * *

Женя (Гарри) смотрит в окно.

Он мечтал, что когда-то станет диджеем

или, может,

организует самый большой open air.

Жизнь хотел он

другую.

Между родинкой на любимом плече и любимой родиной

выбрал...

Отцова порода. Дарья Петрягина

Больше всего на свете Вера ненавидела сырники. Их делала бабушка — из домашнего, чуть пахнущего коровой и свернутого в тугие комочки творога, который тетя Клава выжимала в трех слоях марли. От кислого запаха у Веры сводило живот, а к горлу подступал неприятный комок.

На том, чтобы сырники были в ее рационе хотя бы раз в неделю, настояла мама. Потому что девочкам нужен кальций. «Только посмотри на свои обломанные ногти с белыми полосками. Не будешь есть творог — окажешься вообще без них». И Вере ничего не оставалось, кроме как задерживать дыхание и быстро, как таблетку, глотать склизкие комки, запивая приторно-сладким чаем.

«Золотце мое, ты же знаешь, нет ничего лучше натурального, — любила повторять мама, гладя Веру по голове перед сном. — Мне для тебя ничего не жалко».

Вера послушно кивала, борясь с желанием скорее провалиться в сон, где ее ждали запрещенные шоколадные вафли, разведенный из пакетика сок, ненатуральные синтетические колготки, туфельки с розочкой на носках («Хуже, чем в калошах ходить, нога вспотеет») и платье с крыльями — как у феи. Спорить с мамой смысла не было — она ведь и правда желала только добра, все силы бросая на то, чтобы Вера выросла нормальной.

И Вера старалась. Осваивала один за другим списки летнего чтения — подряд, без пропусков, на самых скучных местах старательно водя пальчиком по строкам, потому что только так получалось не отвлекаться. Записывалась на дополнительные по алгебре, когда понимала, что не тянет. Ходила на рисование, про которое тетя Ира сказала маме, что оно развивает левое полушарие. Выпивала за обедом ложку рыбьего жира. Натягивала рейтузы, даже если добежать до школы было всего ничего. Не красилась до десятого класса, потом тайком подвела глаза маминым карандашом и, не выдержав, сама же в этом призналась. Поступила в МГУ и по схеме, выработанной еще в школе: прилежность, старание, скромность — дошла до красного диплома. Устроилась менеджером в надежную компанию с полным соцпакетом и премиями раз в квартал — на зависть всем подругам.

Быть нормальной означало не быть как Витька, ее сводный брат. Он родился через год после того, как папа ушел от них, и до семи лет Вера вообще не знала о его существовании. После развода папа почти не появлялся у них дома, а потом вдруг пришел — с настоящим кукольным домиком в руках. «Как гром среди ясного неба», — кинула мама, натягивая на Веру дутые меховые сапоги со звездочками, и добавила, что из кукол их дочь вообще-то уже выросла. Папа отвел Веру в цирк, купил сладкую вату и усадил фотографироваться с обезьянкой — без единой просьбы и даже намека. Держать его за руку было странно — все равно что держать дядю Вову, папу лучшей подруги, который забирал их обеих с продленки, когда мама задерживалась --">