Юлия Ивановна Шулепова-Кавальони - Гражданское дело

заседании заведующему РОНО было предъявлено предложение о наложении административной ответственности директору Таловской 8-летней школы за самоуправство и превышение полномочий.

А через семь месяцев, то есть летом следующего года, районный прокурор принес домой сильно потрепанную и заштампованную со всех сторон почтовыми штемпелями небольшую бандероль.

Федор Петрович долго топтался у порога, не решаясь вручить эту бандероль жене, которая, встретивши его, радостно целовала его и что-то там ворковала. Наконец, собрался с духом и, пройдя в комнату, обратился к ней, протягивая пакет:

-Оленька, тут на твое имя, вот, кое-что... Ну, в общем, ты, пожалуйста, слишком уж не принимай к сердцу! Умоляю, солнышко! Тебе сейчас совсем нельзя волноваться, душа моя!

-Ты нашел это в почтовом ящике? - спросила жена, осторожно осматривая бандероль со всех сторон.

-Нет, - ответил Федор Петрович, - мне доставили пакет в прокуратуру. Прости, Оленька, но я обязан был его вскрыть, поскольку отправитель... видишь? Тем более, секретарь зарегистрировала почтовое поступление...

-Да я понимаю, Федя, - отозвалась жена, всматриваясь в адрес казенного штампа.

Бандероль содержала одну книжку и два листа бумаги, вложенные в неё. На одном листе машинописным текстом извещалось:

"Уважаемая Веснина Ольга Николаевна! Сообщаем Вам, что учащаяся СпецПТУ ╧... Закирова Л.В. 15 апреля сего года после учиненного ею в общежитии училища дебоша с дракой и покушением на жизнь воспитателя отряда покончила жизнь самоубийством путем выпадения из окна. В личных вещах Закировой Л.Р. была найдена данная книга с вложенной в неё письмом покойной, адресованном Вам. Книгу и письмо отправляем Вам. Следствие по поводу случившегося ведется следственной комиссией Читинского горотдела УВД".

В книге, которая называлась "А зори здесь тихие..." автора Б.Васильева, лежал еще один листок, исписанный почти еще детским почерком.

Дрожащими от волнения пальцами развернула Ольга Николаевна письмо и прочитала:

"Дорогая Ольга Николаевна! Я все время хотела написать Вам, но боялась. Мама рассказывала мне, что Вы здорово помогли нам. Спасибо Вам за все! Отец меня выгнал. То есть отправил в Тюмень к своему брату. Сказал, что дядя поможет учиться. А он полез ко мне. Сказал, что я все равно уже не девочка. А мымра его забрала у меня Ваше платье, которое Вы мне подарили. Ну, я взяла у них деньги, чтобы вернуться домой. А меня заловили. Сейчас я в училище, которое находится возле Читы. Здесь такой мрак! Вы правильно говорили, что колония - это "дерьмо". А воспитатели хуже ментов: издеваются, как хотят и шмонают, если кому-нибудь пришлют из дому что. Книжку Вашу я прочитала. Тут её даже другие девчонки читали. Я рассказывала им про Вас. Мне всего два года сидеть. Как освобожусь, сразу же к Вам приеду. Привет Вам от мамки и сестренок! Ваша ученица Лина".

-Как же так, Федя? Как же так можно? - заплакала Ольга Николаевна, опустившись на стул. - Что же мы с детьми-то нашими делаем, Федя?!

1975 г

--">