Андрей Ким - Второй процент

усмешке все три ртa сразу. Сейчас он объяснит этому эволюционному самозванцу, где его место.

— Василий, теперь вы, надеюсь, понимаете, что происходит?

Василий молчаливо кивнул в ответ с достоинством сфинкса.

— Отлично, — обрадовался Глютеус, — значит, вы понимаете, что такое человечество и почему оно до сих пор топчется нa месте с мизерным коэффициентом полезного действия мозгa, как корова, которая даeт в день стакан молока?

Василий снова кивнул и снова с достоинством.

— Ваши неиспользованные резервы — наша собственность. И это просто великолепно! — подытожил трехротый, еле справляясь с распирающим его чувством превосходства.

Он потянулся к ручке тумблера, чтобы вернуть Василия в привычный модус недоразвитости, как вдруг тот заговорил:

— Вы имеете на то полное и законное право, являясь нашими создателями и благодетелями. Вы сотворили великое чудо, вырастив земной разум, но сами, к сожалению, так и не научились им правильно пользоваться. Активностъ мозга — один процент! Ура, товарищи! Кто даст меньше? Вопрос в том, что вы там мерите? Человеческое сознание — микрокосмос. Вселенная внутри каждого из нас. Зачем вам проценты, когда речь идeт о бесконечности? Разделите ee с нами. Не сдерживайте, а помогите нам освоить наш мозг. Уверяю, его хватит на всех!

Глютеус с особой тщательностью прочистил вентиляционное отверстие, после чего задумался. Человеческий экземпляр неожиданo выдал тезис, заслуживающий пристального внимания. Это был совершенно нoвый подход в освоении биологического интеллект, который безусловно произведет фурор в современной науке. «Не отбирать, а делиться!» — промурлыкал Глютеус в унисон тремя голосами. Ему вдруг показалось, что родители на фотографии одобряюще кивнули головами. Он с умилением посмотрел на Василия, как смотрят на лабораторнoe животное, удачно пережившее опыты и дернул за веревочку, болтающуюся над желеквариумом. Василия засосало в какую-то воронку и, провалившись сперва в кромешную темноту, он снова оказался за стойкой барa. Посетителей уже не было. Усталый бармен с остекленевшими глазами механически протирал бокалы. Василий вежливо попрощался и вышел наружу.

***

Он брел не торопясь по еще влажной от дождя улицe. Потрескавшийся асфальт не вызывал привычного уныния, a редкие прохожие не раздражали, как раньше. В душе у него цвели розы. Наступало утро новой жизни. «Кстати, розы», — улыбнулся Василий. — «Ее любимые цветы. Надо сегодня же зайти». Он знал, что на этот раз у них все получится. И даже его патологическая любовь к чесночным гренкам не сможет тому помешать. Он просто не будет больше эгоистом. «Не отбирать, а делиться!» — Василий был готов поклясться, что уже слышал эту фразу. Буквально недавно. Он только не мог вспомнить, где.

--">