Владимир Григорьевич Миллер - Нескучная проза жизни. Книга 4

прожитого автором времени нарисована. А что, и в самом деле, пусть автор и не долгожитель пока, а многое пережил и повидал, и не в смысле путешествий и туризма, а про всяческие перемены и катаклизмы страны своей человеческим языком рассказывает. Так сказать, мнение очевидца! Я с ним, с приятелем моим полностью солидарен, вряд ли автор проживет долго в ранге долгожителя, увы, не ту воду ключевую потребляет, но за написанное ответит, за базар значит, как сказал бы мой друг Солодкин! Тот ещё больше повидал, поскольку постарше автора, ему ещё бедолаге «особые профилактории» довелось прочувствовать на собственном горбу, что автор, к счастью не изведал, да и вам не советует. А время так быстро летит, что заметно пустеют ряды ветеранов. Глядишь за «вредность» сталинского времени, а я целых пять лет прожил под его отеческой рукой, какую-никакую пользу можно будет поиметь. Молока бесплатно к завтраку, зубы вставят на халяву, а может и надбавку к пенсии. Как думаете, друзья- товарищи? Я по-честному, льщу себя такой надеждой призрачной. Это сегодня с высоты моих уже довольно внушительных, пусть и не очень непреклонных лет, думаю. Правда, когда дойдет до меня очередь как свидетеля сталинского времени, надо ли уже мне зубы будет вставлять, даже и не представляю. Хорошо, что я уже сейчас побеспокоился и ячейку себе в крематории прикупил, глядишь и затрат меньше на неприятные эти процедуры, так и без пенсионной надбавки обойдусь, пусть дети-внуки на поминки сэкономят. Мне, ей-богу, как будто что-то помнится из сталинской эпохи. В пятьдесят третьем, когда Вождь умер, мне было пять лет\ без двух месяцев\ вряд ли конечно память детская отчетливо хранит какие-то тонкости события, но мне кажется, я хорошо помню портрет усатого вождя в газете «Правда» и особенно гроб весь в венках и толпу приближенных вокруг. Газета лежит на круглом, парадном столе в комнате родителей, бабушка моя со стороны папы, Рахиль которая, плачет, плачу и я, глядя на неё, за компанию, стало быть, а не от огорчения , откуда у пятилетнего хлопца представление может быть о конце света, вызванное таким ужасным событием. Конечно, я ничего не понимал, но вот атмосфера трагичности события, неуверенности в завтрашнем дне мне как-то передалась. Были, наверное, неподалеку люди, которые не плакали и не переживали, поскольку больше в жизни понимали, чем бабушка моя и я в тот момент. Реакция родителей моих не запомнилась, скорее всего, она была аналогичной общей атмосфере горя и отчаяния, но с уверенностью сказать не могу, мал был. Этот день, газета «Правда» и фото в венках, пожалуй , впервые столкнули меня со сталинской эпохой, вполне неосознанно, естественно. Однако ещё целых три года жил до того знаменитого двадцатого съезда под лучами мудрости и гениальности великого человека. Если честно, мы, дети мало обращали внимания на сталинский оттенок нашей жизни, что мы тогда понимали. Дети ведь живут своей жизнью, им своего детского хватает, тоже бывает и горе и страдания, и радость порой привалит, это во все времена было, и сейчас , на внуков поглядываю, у них свои аналогичные сопереживания, только на другом , более развитом жизненном уровне. Из реальных воспоминаний, связанных с темой отца народов отчетливо помню совсем неподалеку от моего дома, а жили мы на окраине города, лагерь с колючей проволокой и охраной, где жили «спецпереселенцы». Это определение я хорошо помню, хотя , конечно и невдомёк было, кто они, откуда и зачем «специально» переселились в наши края. Хорошо помню, что люди, живущие там, выезжали из лагерных ворот только в закрытых машинах на работу в шахты и рудники нашего городка и, естественно, под охраной. Напомню вам, что городок мой Балей известен тем, что добывали в нем золото. Золото было хорошего качества, добывали его в шахтах, открытым способом, драгами. Драги оставляли за собой небольшие водоемы, которые назывались разрезами, где мы, мальчишки купались в летнее время. Я однажды чуть было не утонул в одном из разрезов, я тогда только учился плавать, вот и чуть-чуть …, перепугался больше, разумеется, чем реально мог утонуть, но испытал непривычное чувство расставания с жизнью, как мне показалось. Где и как работали люди из-за колючей проволоки, толком мы не знали, скорее всего, в шахтах руду добывали, оттуда и не убежишь. Впрочем, мне тогда и в голову не приходило задумываться об их судьбе, опять же по малости возраста, а больше всего по детскому восприятию мира вокруг. Есть --">