Геннадий Мартович Прашкевич , Александр Богдан - Противогазы для Саддама

стараются подработать, где могут, плохого в этом нет. Почему бы службой безопасности в частной фирме не заниматься профессионалу из органов? Тем более, что времени ему, кажется, хватает на все.

Органы на самом деле оказались Конторой.

А Валентин красавцем.

Сразу было видно, что не глуп, и не хил. Картинно белокур, плотно сложен. Глаза пронзительные, голубые. Небесные, так скажем, глаза. Как все нормальные люди, Сергей к людям из Конторы относился с инстинктивным недоверием, но Валентин излучал нечто такое…

Трудно сразу определить…

И на все всегда был готов.

«Искупаемся?»

«Нет проблем»

«Под водопадом?»

«Нет проблем».

«А на ту гору сбегаем?»

«Нет проблем».

Сергей с интересом присматривался к Валентину, никак не выходило из головы слово – Контора.

Правда, всякие эти мысли скоро повыветрились, остался общительный голубоглазый мужик, охотно поддерживавший любую затею, любой разговор. Как ни странно, но именно Валентин, коренной москвич, первым разобрался в мире звуков и запахов, густо затоплявших алтайскую турбазу. В принципе, Сергей и сам мог растолковать, цокает на полянке длиннохвостый суслик или это передразнивает его каменка-плясунья, такая крошечная птичка, бесцеремонно селящаяся в старых норах, несет с ручья душным запахом зеленого клопогона или это растрепало ветром резной ветвистый страусопер, но у него-то, у Сергея, был многолетний опыт коренного сибиряка, при этом он не раз бывал на Алтае, а вот где поднабрался знаний московский капитан госбезопасности?

До встречи с Валентином Сергей считал существование Конторы чем-то само собой разумеющимся, но при этом к нему, к Сергею, имеющим как бы только самое отдаленное отношение. Откуда появляются такие представления, неизвестно, но так все и было. Сергей прекрасно знал, что некая Контора действительно существует, что ее люди всегда где-то рядом, может, даже рядом с тобой, но они незаметные, они совсем неслышные и невидные, их как бы и нет, функционируют себе по себе, и Бог с ними. У него, у Сергея, к примеру, кишечник функционирует, что ж, думать об этом постоянно?

Странная штука – профессия, усмехнулся Сергей, прислушиваясь к глухому шуму самолетных турбин, и внимательно разглядывая издали мужчину, оказавшегося похожим на капитана Якушева. Почему можно запросто подойти к машинисту метро, или к таксисту, или даже к ассенизатору и запросто осведомиться: слушай, приятель, а как ты дошел до такой профессии? Вот спросил, поинтересовался, дело в общем простое, никто не в обиде. А к человеку из Конторы почему-то так просто не подойдешь. А если и подойдешь, то не очень-то и поинтересуешься. Спросить у человека из Конторы впрямую о его профессии это почти то же, что поинтересоваться у случайного прохожего: послушай, приятель, где это ты триппер словил?

Сергей чуть не рассмеялся.

Сакраментальный вопрос (не о триппере, конечно, а о профессии) он умудрился задать Валентину в первый же вечер на Алтае, а Валентин, к его чести, ответил прямо. «Чем занимаюсь? Вопросами безопасности».

Вот и все.

Но, конечно, Сергей внимательно присматривался к Валентину.

Сдержанный человек, верно, но если понадобится – всегда готов выдать россыпь анекдотов.

Язык опять же.

Хитрый, иносказательный язык.

Люди из Конторы по сути своей язычники. Валентин, например, вообще не употреблял в разговорах конкретных имен. «А-а-а, этот перец, – кивал понимающе. – Ну, знаю. Видел вблизи. В Белом доме. У него улыбочка отличника-ябедника». Или: «А-а-а, этот большой руль. Ну, знаю. Один депутат через меня пересылал ему однажды записку, сильно просил не выделяться, правильно употреблять с трибуны глагол звонить». Или: «А-а-а, этот. Ну, знаю. Он полевую сумку носит на поясе, подчеркивает, что человек военный».

И ни одного конкретного имени.

Только перцы и большие рули, хотя сразу понятно, о ком идет речь.

Правда, с языком в последнее время не слишком носятся. Сергей сам слышал в томском трамвае, как длинноволосый кондуктор (наверняка студент, решивший подработать) орал весело: «Пиплы, хватайте тикеты! Стрёмно не брать тикеты, пиплы! Тикет – клевая отмазка от ментов, контры и прочего стрёма!»

И ничего.

Усталые пиплы, кто с рынка, а кто с работы, вполне понимали длинноволосого, не переспрашивали, кое-кто даже билеты брал.

Надо будет позвонить Валентину, подумал Сергей.

Интересно, как смотрится человек из Конторы на фоне московских улиц? Не на фоне Курайского хребта, а вот --">