Вадим Зиновьевич Кудрявцев - Беседы с Учителем

говоря, примерно. Что бы я представил себе, какой цвет бы у меня сложился в голове, если бы я не видел этого песка сам, а только выслушал бы твое описание? Не знаю, мне сейчас трудно абстрагироваться, потому что я этот песок видел. Но, скорее всего, я бы представил себе нечто совсем другого цвета. А тут – Общие Ценности и Правила. Как тут договориться? Тем более, что означает в данном случае «Всем»? Все не могут физически собраться вместе, не то, что вести диалог… Обычно интересы Всех представляет конкретная группа людей, чьи стремления и помыслы далеки от всеобщих чаяний. Причем стремления становятся другими именно тогда, когда эта группа начинает представлять общее мнение. В действительности же они начинают представлять свои интересы за счет Всех. Так, как они это видят или хотят видеть сейчас. И это продолжается пока в один момент от Всех ни отделяется очередная группа, замещающая предыдущих представителей. И снова именно в этот момент стремления, помыслы и дела новых представителей резко уходят в сторону от Общих, хотя еще мгновение назад…, – говоривший снова остановился или, может, перешел от рассуждений вслух к рассуждениям «про себя». Потом, словно спохватившись, он снова продолжил излагать свои мысли вслух. – Так как же и кто мог договориться об Общих Ценностях и Правилах? Никто и не пытался. Все было по-другому, как мне кажется. На очередном этапе Группа Представителей выработала эти Ценности и Правила. Их Свод был максимально лаконично и доходчиво сформулирован и, как говорится, донесен до масс. Массы в таких случаях вообще никто не спрашивает, за них решают. Мало того, большинство людей это все принимает благодарно … Так оно обычно случается… Конечно, каждый раз возникает горстка несогласных, верующих в Правила и Ценности предыдущей Группы или, не дай Бог, додумавшихся до каких-то своих. С такими обычно не слишком церемонятся, доводя их численность и концентрацию до минимально допустимой. Что ты морщишься? Противно? Напрасно. Ведь тут дело совсем не в жестокости, а в эффективности навязывания. Так поступает любая Группа Представителей вне зависимости от сути прививаемого.

Говоривший глотнул из фляжки и поставил ее обратно.

– А человеку вообще проще что-то принимать и чему-то следовать, чем «доходить» до чего-то самостоятельно. Но зато следовать они умеют слепо и ревностно. Вот и получается, что весь мир в итоге поделился на следующих Правилам различных Групп Представителей, которые в разное время составили свои лекала существования и поведения. И смотрят последователи разных Правил друг на друга, как на врагов, с готовностью ткнуть соседа из инакомыслящих вилами в бок при любом мало-мальски подходящем случае. Даже не пытаясь вникнуть в суть убеждений другого с целью найти коренные различия, если таковые есть. Да и зачем? Ведь для большинства эти Правила и Ценности уже ничего более, чем признаки отличия, атрибутика принадлежности и обособленности. А вопрос, «Стоит ли слепо придерживаться того, что некогда придумали и сформулировали, назвав Общим и Истинным?», считают кощунством и инакомыслием…

– Но, Учитель, ведь должны же быть какие-то абстрактные ценности и абсолютные правила?

– В том-то и дело, что таковых нет и быть не может. Ведь что такое ценности и правила, какими Общими бы они ни были? Это средства направления и обуздания. Ни больше, ни меньше. Пойми правильно, я не осуждаю их и тебя не призываю делать это огульно, не разобравшись. Я просто хочу донести до тебя, что ко всем таким Общим вещам нужно относиться, как к продукту чьей-то мысли, результату человеческого размышления. Не принимая это за Свод Истин, требующих неукоснительного и слепого следования…

Он замолчал, словно ощущая, что собеседнику нужно время для осмысления всего сказанного. Пауза была очень долгой, после чего собеседник, наконец, заговорил так тихо, словно сам опасался своего голоса:

– Знаешь, Учитель, я спрашивал тебя про мироздание… А теперь я еще более растерян, чем до того, как задал вопрос… Так как же все-таки познать структуру всего сущего?

– Если б я сам знал…

…

Два путника медленно шли, сгибаясь под гнетом палящего солнца. Песок под ногами закончился, а вместе с ним и пляж. Собеседники шли по мощеной плиткой дорожке, ведущей к блестящему на солнце зданию отеля.

– Слушай, Учитель, я тебя еще вот о чем давно

--">