Никита Андреевич Фатеус - Старый новый дом

Сейчас эта неопределенность другая, нежели раньше. Она то ли сменила прическу, то ли заразилась СПИДом. Что-то в ней точно поменялось, но я точно не знаю насколько. Сегодня она начала нашептывать мне, что миру я не нужен. Миру не нужен никто. Люди выстраивают тысячи иллюзий, чтобы оправдать свое существование. Но все всегда упирается в рамки бытовой осмысленности действий. Сознание человека – генетическая ошибка. И эта ошибка породила все существующее. Все наши взгляды, представления, слова, мысли и все, с чем ассоциируется нынешний мир. Мы – дети ошибки. А амбиции не позволяют жить в устоявшихся рутинных условиях, которые канут в лету. Хочется так, чтобы навечно. А кусать часть пирога скучно. Да, поначалу, это может радовать, но в итоге наши изнасилованные реальностью мечты приведут к тому, чем занимаюсь сейчас я. И падать будет больнее. А падать придется, так или иначе.

Что меня ждет дальше? Позади школа, университет, друзья, девушки, родители, живущие порознь. Через все это я уже прошел, и справлялся с жизненными ситуациями с переменным успехом. Но что дальше? Работа? Покупка квартиры, машины? Алкоголизм и писательство? Никаких стремлений и желаний. Как это парадоксально звучит от человека, живущего в мире возможностей и свобод. И какой бы безграничной свобода ни была, сценарии написаны, а роли распределены. И сегодня я уйду за кулисы.

Я поднимался на разные крыши. И каждый раз испытывал смешанные чувства. Первый раз я был в восторге. Я оглядывал город и мнил, как стану важной его частью. Мне были милы все дома, все люди, каждый рассвет и каждый закат. Позже я начал приглашать друзей. Я хотел, чтобы они увидели тот чудесный пейзаж, который видел я. Я хотел видеть их восхищение от того, как многолик однообразный город, когда его покидает уставшее солнце. Пусть пейзаж не менялся, но вид с каждой двенадцатиэтажки, на которую мы забирались, был уникален. И тогда я даже не думал смотреть вниз. К чему это? Пощекотать свои нервишки, разве что.

Постепенно желающих сходить со мной становилось все меньше. Оставались только самые близкие. С ними мы окидывали взглядом окрестности, болтали о пройденном пути и спускались на лифте обратно, полные тоски по ушедшему времени. Даже скорее по тому, что оно с собой унесло. Никакие закаты нас не трогали, как и набитые тоскливой злобой тучи, как и дожди со снегами. С тех пор походы на крыши стали какой-то странной традицией, не зависящей от нашего желания. Мы поднимались наверх, стояли какое-то время по уши в воспоминаниях, а потом просто спускались на лифте вниз, чтобы потом подняться снова.

Около двадцати разных крыш. И каждый раз одно и то же. Сначала подъем по лестнице, в предвкушении завораживающих картин. Затем странная трапеза, где на первое каша из радости, спокойствия и тоски, на второе горькие воспоминания, и компот из пустоты в придачу. И, наконец, спуск к привычной жизни. Но вместе с этим автоматизмом, с которым мы путешествовали по домам, существовали удивительные виды. Пусть передо мной открывались картины одного и того же города, каждая из них вызывала совершенно новые и неповторимые эмоции. Но и этому пришел конец.

В конце концов, подходя к одному из домов я начал оглядывать его снизу-вверх и представлять, что будет на каждом из этажей. Отличается ли этот дом от последнего? Сколько крыш я еще обойду? Есть ли в этом смысл? Никто не мог мне дать ответов. А они могут быть настолько прозаичны, что меня это не устроит. «Тогда зачем задавать эти вопросы?» – спрашивал я себя. И этот вопрос оставался вместе с остальными, без ответа, без малейших раздумий над ним. И вот, здравствуй, неопределенность.

Даже сейчас вопросы задаются по второму кругу, и я все еще не открестился от них. Вопрос за вопросом в голову, а ответы спрятались где-то за спиной мертвых раздумий. Я безмолвно поднялся наверх и залез на парапет крыши, в ожидании момента. Какой была бы следующая крыша из этого огромного количества непокоренных вершин? Скорее всего, она была бы точь-в-точь похожа на эту. И вид с нее открывался бы точно такой же. Впрочем, это уже не так важно.

Сложно совершить прыжок. Скользкая кромка крыши не даст оттолкнуться, а снег лишь сделает его нелепым. Впрочем, прыгнуть – не то слово. Никто не прыгает с крыши. Прыжок – это уверенное действие. Но то,