Орис Орис - Баллада о битве российских войск со шведами под Полтавой

для шведов снежным склепом!

Хотя и так их путь изрыт

холмами от могил…

Ведь Русь — особая страна

и не чета Европе,

Которую на лошадях

за месяц-полтора

Объехать на спор можно вскачь,

если скакать галопом

На почтовых — подряд все дни,

и с ночи до утра…

Россию ж всю не обойти,

на тройках не объехать,

Не покорить её простор

и взглядом не объять…

За пядью пядь — она всегда,

как отголосок эха,

Как горизонт, что за всю жизнь

немыслимо догнать!

Там, где особая земля –

особенные люди!

Для них свободу потерять –

так лучше б умереть!

И никогда такой народ

жить под ярмом не будет:

Тех, кто рискнут с ним воевать, -

всех ожидает смерть!

Мазепа Карла приютил,

как верный раб уважил –

На Гетманщине разместил

и войску дал приют,

Всех накормил и напоил,

пообещав всем даже,

Что сорок тысяч казаков

с ним к Карлу перейдут…

Мороз едва преодолев,

соскучившись по славе,

Как только кончилась зима,

Карл стал со всех сторон

Присматриваться к крепости

с названием Полтава,

Считая, что легко возьмёт

сей слабый бастион.

Но после нескольких атак

на город, отказался

Его брать штурмом,

положив у невысоких стен

Шесть тысяч преданных солдат!

Не зная, что сражался

Он не с полками — с городом,

что сдаться не хотел…

Карл генералу Крейцу дал

команду, чтоб осадой

Сопротивленье горожан

по-быстрому сломить!

И Гилленкроку обещал,

что в качестве награды,

Позволит шведам всем гулять

и с девками кутить!

И квартирмейстер Гилленкрок

вмиг подогнал мортиры,

И стал по стенам крепостным

без устали палить.

Но даже после этих мер,

заделывая дыры,

Тверской и Устюжский полки

нельзя было сломить.

А тем временем к Ворскле

двадцать шестого мая

Российской армии полки

дружно собрались.

У деревни Крутой Берег

лагерь укрепляя,

Самого царя они

вскоре дождались

Пётр четвёртого июля

под Полтаву прибыл,

Рекогносцировку снял

с местности одной,

И в Будыщанском лесу

поле битвы выбрал,

Приказав создать редут

над рекой Ворсклой

А затем в восьми верстах

на север от Полтавы,

У села Семёновка

вновь создал редут¹, -

Тот, в котором все войска

после переправы

Безопасность и ночлег

для себя найдут…

Двадцать пятого июня

армия российская

Передислоцировалась

ближе к Яковцам,

Пехота с артиллерией,

полки кавалерийские

Чётко разместились все

по своим местам.

В Яковцах и в Ивонченцах,

за Будыщанским лесом

Шесть редутов выстроили

за одну лишь ночь!

И ещё ретраншементом²

весь лагерь был обнесен, -

Всё это должно, конечно,

в битве нам помочь!

Помимо всего этого,

дабы в русский лагерь

Неприятель не проник бы

ни с каких сторон,

Или в случае внезапной

вражеской атаки,

В русском лагере был создан

мощный тет-де-пон³.

Пётр выбрал для сраженья

длинную равнину

Шириною в две версты,

поближе к Яковцам,

Чтобы, если враг покажет

первым свою спину,

Было место, где могла бы

разгуляться конница…

…Вечером двадцать шестого,

битвы большой накануне,

Выйдя на правый берег

бурлящей Ворсклы-реки,

Со свитою генеральской,

в сопровождении драгунов,

Пётр Первый верхом на коне

стал объезжать полки.

На скакуне проезжая

мимо шеренг солдатских,

Царь перед важным боем

напутствовал всех солдат.

Рядом — Баур, Брюс, Репнин,

гетман Скоропадский,

А также Рённе и Голицын,

Меньшиков и Алларт…

«Смерть за Отечество в бою

принять весьма похвально,

Но смерти страх перед врагом –

хулы всегда достоин!

И тот, кто в боевом строю

смел, дерзок и нахален,

Смышлён, хитёр, но не труслив, -

тот есть российский воин!»

Пётр замолчал и посмотрел

на тысячи солдат,

Притихших и ловящих всё,

что скажет русский царь…

А он, пред ними шляпу сняв,

поцеловав штандарт,

Продолжил: «И ещё скажу:

хоть я ваш государь,

Но не хочу, чтоб вы в бою

лишь за меня сражались!

Но — за Отечество своё!

И коль уж погибать,

Так — за Россию-Матушку,

где все мы нарождались,