Лидия Николаевна Сергеева - Это твой отец

Наверное, мама хотела, чтобы её взрослая дочь проявила милосердие к своему когда-то оступившемуся родителю, чтобы, простив отца, рассталась бы с той болью, которая терзала её с самого детства. И мамины слова, и неожиданное участие Даши решили всё. Оставалось только надеяться, что отец придёт ещё раз.

Утром, выходя из дома, а вечером, возвращаясь с работы, Мария внимательно оглядывала двор в надежде увидеть отца. Но его не было. Ни в первый день, ни второй, ни третий… Беспокойство нарастало. А когда одна из старушек, дежуривших на вахте, через несколько дней заботливо спросила об отце, Мария дотошно стала расспрашивать обо всём, что той было известно, и выяснила, что отец живёт в Петербурге.

‒ Значит, он уехал туда!

‒ Не знаю, не знаю, ‒ возразила старушка. — Уж очень он повиниться хотел! Такой от своего не отступит, я поняла это сразу, потому и адрес Ваш дала.

‒ Куда же он мог деться, ведь в городе у него, кроме нас с мамой, никого нет?

‒ Не знаю, милая Вы моя, куда он мог деться! Теперь уж, если он опять в мою смену явится, я его не отпущу!

‒ Пожалуйста, задержите его и мне дайте знать. Я сразу прибегу!

Поговорив в очередной раз и с мамой, и с дочкой, Мария решила немедленно сделать запрос в Петербург, благо фамилия, имя, отчество, дата рождения отца были известны. Дашка, проявившая в эти дни свои самые лучшие качества, быстро нашла по интернету адреса нужных организаций, и заказные письма полетели в далёкий город. Оставалось набраться терпения и ждать ответа.

Мария всё еще продолжала надеяться, что отец появится. С тревогой и надеждой оглядывала двор. Приходя и уходя с работы, подходила с одним и тем же вопросом к вахтёрам. Всё безуспешно.

Однажды к ней в процедурную прибежала медсестра из реанимации.

‒ Маша! У нас старик лежит. Тяжёлый. Только в сознание пришёл. Просит тебя позвать. Я уж не стала расспрашивать! Сходила бы ты!

‒ Отец! Это отец!

И Мария, опережая коллегу, стремглав кинулась в соседнее отделение.

Да! Это был её отец! Бледный, худой, он лежал на спине, опутанный проводами и трубочками. Старые морщинистые руки безвольно покоились вдоль туловища.

Память колыхнулась… Руки эти когда-то были такими большим и сильными, что детская ладошка могла уютно спрятаться в их тёплой ладони…

‒ Папа, я пришла! — тихо прошептала Мария, бережно положив свою ладонь на холодную отцовскую руку.

‒ Прости меня, дочка, — запёкшимися губами с трудом выговорил отец.

Он медленно поднял тяжёлые веки и увидел родные глаза, с тревогой смотревшие на него.

--">