Тимур Исхакович Пулатов - Владения

несправедливости.

Стремление к нравственной зрелости помогает героям Пулатова по-иному взглянуть на себя и окружающих. И вполне естественна их страстность, душевное беспокойство — они поучают и просят, ободряют и клеймят, любят и поражают презрением, помогают и отворачиваются. Но ни одно из этих состояний писатель не выдает за конечную истину…

Духовное совершенство, к которому тянутся его герои, делает этих «детей природы» необычайно богатыми натурами. И каждый из них преодолевает на пути нравственного усовершенствования свои трудности, свои препятствия. Семилетний Магди, герой повести «Окликни меня в лесу», пережив недоступную его детскому разуму семейную драму, взрослеет; разрыв между мечтой и реальностью, возникший в его сознании, сокращается. Сложную этическую задачу решает караульный Вали-баба из «Сторожевых башен», решает трудно, мучительно и в процессе этого решения приходит к своеобразной переоценке ценностей.

Мудрость, как несколько запоздалое откровение, гасит в героях суету, она возвращает их снова в мир тишины и покоя, как Каипа или Коршуна из аллегорической повести «Владения» (1975), дает ощущение согласия со своей совестью. Мудрость героев — хранительница самой жизни, народного начала; она содержит в разумной гармонии все противоположное в их жизни: радость и огорчение, болезнь и здоровье, удачи и неудачи и знает всему этому истинную цену…

Детство и старость, приход и уход — эти два состояния особенно интересны Т. Пулатову: Магди и Душан — дети, Каип и Вали-баба — старики. Эти два возраста представляются писателю наиболее плодотворными в человеке, наиболее полно выявляющими его как личность. Писатель с истинно восточным благоговением входит в мир старости с ее мудростью, примиряющей мечту и реальность, а мир детства, полный недомолвок и загадок, он раскрывает осторожно, словно бы боясь сорвать с него покров тайны.

Почти десять лет отделяют две повести Т. Пулатова о детстве — «Окликни меня в лесу» и «Хор мальчиков». За эти годы Магди как бы испытал ряд превращений, перевоплощаясь в других героев Пулатова, чтобы через радости и разочарования, через приобретения и потери вернуться опять в мир детства…

ВТОРОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ КАИПА
ПОВЕСТЬ

Эвелине Шевяковой

1

Каип давно пережил тот возраст, когда умирают от чего-то постороннего — скоротечной болезни, солнечного удара, от укуса змеи или яда рыбы, от слепоты или глухоты, кашля или дурного глаза: старика должны были просто побеспокоить и позвать к себе предки.

По утрам старик выходил во двор, вешал на кол постель из верблюжьей шкуры и, разглядывая вдали холм, все думал…

Думал Каип, откуда появился тот первый человек, от которого и пошла потом жизнь на острове. Из чего сотворила его природа?

Вначале казалось Каипу, что сделался первый человек из смерча. На холме пещера, и, выпрыгнув оттуда, смерч с песком понесся к морю, радуясь обновлению. И несся он, ударяясь о валуны и пугая коршунов, и так до тех пор, пока, утомившись, не остановился у самой воды.

И вот тут-то от старания воды, ветра и солнца превратился смерч в глиняный столб, а столб этот, на удивление коршунам, вышел из моря человеком.

Сидели они как-то с Ермолаем на поляне, и Каип поведал другу о своем прозрении, показывая на холм, откуда шел к ним смерч.

— Смотри, человек, — сказал Каип в тихом старческом волнении, наблюдая за столбом пыли.

Ждал, что смерч приблизится и Ермолай сможет увидеть причудливо нарисованный песком грустный лик человека.

Смотрел Ермолай, но так и не увидел — убежал, ибо смерч летел к его дому, чтобы сорвать крышу и двери.

А Каипа смерч повалил с ног и засыпал наполовину. И старик уже наполовину умер — хорошо, откопали его вовремя земляки, люди, которые стали ему давно неинтересны.

В другой раз пришло к Каипу прозрение от змеи. Старик обнаружил ее под шкурой и выбросил на солнце. А к вечеру нашел змею, высохшую всю, кроме глаз.

Взглянув в глаза змеи, удивился Каип: тело твари распрощалось под солнцем со всеми соками, и только глаза были по-прежнему живые.

— Смотри, — принес Каип --">