Григорий Матвеевич Александров - Я увожу к отверженным селениям том 2 Земля обетованная

Разбогатею!

С верхотурой не поделюсь — мне по мягкому месту влепят.

Ты мне, а я — им, ну и себе немного оставлю... Так и живем, капитан. С самого верху указание вышло, чтоб контриков по меньше лечить. Такие люди приказали, что сам Орлов тянется

перед ними. Y меня в больнице двенадцать бараков. Один надцать — бытовиков и один — контриков. Попробуй я хоть

одного контрика сверх плана прими, знаешь, что мне запоют?

Такую клизму поставят! Ого-о!

— Этих контриков приказал отправить Гвоздевский.

— Что ж, он сам с них брал?! Полковник с нас берет, а мы — с зеков. Еще скажи, — майор понизил голос до шепо та, — что сам Орлов с зеков лапу берет. Он от нас с тобой не

возьмет из рук в руки: ему Гвоздевский дает и другие.

14

— В прошлом году полковник дома заболел. К нему выз вали заключенную врачиху, она в то время на пересылке сидела.

Эта врачиха спасла полковника.

— А при чем тут твои зеки?

— А при том, что эта докторша, ее фамилия Ивлева, она

со вчерашнего дня возле полковника сидит, она просила Гвоздевского отправить зеков в больницу.

— Каких зеков?

— Тех, что у тебя на вахте сидят.

— Чтоб полковник из чувств, — майор хмыкнул, — из

чувствительности, хо-хо-хо! врачиху твою послушал! Он ее в

глубинку загнал и он же по ее просьбе контриков отправил.

Сюда они или доходягами попадают, или у вас на командировке

концы отдают. Полковник мужик идейный, лапу любит по больше нас с тобой.

— Зайдете со мной, товарищ майор? — спросил капитан, когда они подошли к небольшому домику, стоявшему между

двумя бараками.

— Зайду, — охотно согласился майор, лукаво взглянув

на капитана.

В жарко натопленной комнате у кровати Гвоздев с ко го

сидела Любовь Антоновна. Увидев начальство, она запахнула

потуже белый халат и предупредила: — Беспокоить больного не разрешаю.

— Не состоится разговор, капитан! — майор с удоволь ствием потер руки.

— У меня служебное дело, доктор! Прибыли пять больных

заключенных с моего лагпункта. Они отправлены в больницу

по приказанию товарища полковника. Их не осмотрели врачи.

Начальник больницы, майор Погорелов, заявил, что врачи за няты и не примут их в больницу. Я должен спросить това рища полковника, изменит ли он свой приказ.

...Что я наделала... Он спит... Я сказала, что его нельзя

тревожить... Можно!...

— Ваши служебные дела не имеют ко мне никакого отно шения. Сколько времени, гражданин начальник? — спросила

Любовь Антоновна, стараясь, чтоб голос ее звучал спокойно

и буднично.

15

— Пять минут седьмого, — нетерпеливо ответил майор, мельком взглянув на свои часы.

— Я на пять минут опоздала сделать инъекцию, — суетливо

заговорила Любовь Антоновна. — Шприцы прокипячены, а са нитара я отпустила поужинать. Мне не дали часы — и вот

результат.

— Может подождете с уколом? — упавшим голосом по просил майор.

— Ни одной минуты! Помогите мне! Я не могу ждать

прихода санитара. Если мне не дадут часы, я доложу началь нику управления лагеря и заявлю, что отказываюсь нести от ветственность за несвоевременные инъекции.

— Санитара завтра ж е на общие работы пошлю, — злобно

пообещал майор, обнажая руку полковника.

— Санитар не виноват. Виновата я и часы! — отрезала

Любовь Антоновна, вгоняя тонкую иглу в дряблое тело Гвоздевского.

— Товарищ полковник! Прибыли пять заключенных боль ных с семьсот семнадцатого лагпункта. Позавчера вы лично

распорядились, чтобы эти заключенные были отправлены в

больницу. Помните? — спросил капитан. Веки Гвоздевского

дрогнули и медленно поползли вверх, но полковник смотрел

не на капитана, а на Любовь Антоновну. Его безвольный потуск невший

--">