Владислав Март - Анатомия

Кабинеты экспертов были очень отличными друг от друга, как люди, прожившие свою особенную жизнь. Экспертов было два: Тамара и я. Кабинета было три, третий ещё помнил покойного Платоныча и его не занимали, разве что могли посадить редких гостей, вроде прокурорского курьера. Шахматы, бывшие единственной страстью Платоныча так и стояли неубранными на его журнальном низком столике в положении эндшпиль. Обиталище Тамары напоминало о её немалых годах, отданных семье, родине и профессии. Все стены были увешаны фотографиями родных, умерших в основном сокурсников, грамотами и сертификатами участника конгрессов. Все поверхности столов, какие не были завалены бумагами служебными, были покрыты газетами-обёртками с домашними помидорами, колбасой и вареньем. Весь пол — заставлен тапками различной степени теплоты на каждый вариант перемены влажности и силы ветра, степени артроза и варуса первого пальца. На каждую патологию каждого сустава и на всякую высоту чулка либо носка. На потолке была огромная хрустальная люстра, вероятно, перенесённая сюда из театра юного зрителя. Из всех углов торчали свёрнутые то ли постеры, то ли плакаты формата А0, навечно заклеенные изолентой. В центре этого почти Плюшкинского хаоса за огромным столом сидела Тамара и по старинке, на простой печатной машинке творила свои протоколы вскрытия.

В моём кабинете царствовал компьютер, вся жизнь вертелась вокруг него. Столы стояли так чтобы одному только ему было удобно или в крайнем случае его продолжению — принтеру. Шкафы смиренно пустовали так как всё было внутри вычислительной машины. Стены держали только листки со списком «горячих» клавиш и несколько распечатанных инструкций из самого Интернета. Была ещё карта области с отметкой районных моргов, но она уже грустила от своей ненужности в присутствии компьютера. Солнце входило так чтобы не мешать смотреть в экран, а заходило так чтобы не нагревать системный блок. Кактус на подоконнике и тот, служил компьютеру, снижая его радиацию. Я сильно сомневался в этом, но решил пока не разрушать традицию, не ссориться с коллективом. Кактус мне поставила Тамара. Она же хотела подарить мне защитный экран для монитора, но ей всё было некогда зайти в специальный магазин. Скорее она опасалась магазинов компьютеров. Неподвластен вычислительной машине был только диван. Тяжёлый и широкий, так что ноги торчали в воздухе и не доставали пола, он идеально подходил для отдыха и сна. Представлял собой антипод всей той суеты, которой был наполнен наш дом-член.

Санитары были в нём как незрелые формы лейкоцитов, такие наглые смелые и палочко-ядерные. Они разрушали тишину, таскали туда-сюда трупы, убирали в залах, стучали по вентиляторам и слушали музыку, когда зашивали животы после вскрытия. Ещё они без конца курили и разговаривали о женщинах. Создавалось впечатление, что мы работаем с четырьмя маньяками, которые соревновались между собой. Особым шиком у них считался утренний рассказ о том, как накануне они посидели с незнакомой до этого дамой, в кафе-мороженое на четыре рубля, а потом получили с неё воспоминаний на четыреста. Не последнее место в их успехе у подобных дам занимали рассказы о работе в морге, в качестве незрелой формы лейкоцита. Отличались санитары крупным ростом, сломанными носами и мутным прошлым. Объединяла их и стрёмная музыка, которую они включали в залах после окончания работы эксперта, когда гасили вентилятор и брали свои грубые изогнутые иглы и толстую нить. Потроха трупов возвращались в объединённую вскрытием грудно-брюшную полость, включая мозг, лёгкие, печень и всё, что имелось в зависимости от степени разложения. Поверх этого барахла сразу сквозь все слои мышц, фасций и кожи, грубой нитью санитар зашивал гигантский разрез. Музыка начинала звучать именно тогда. Тамара и я уже садились за свои печатные устройства и до нас доносился сегодняшний выбор санитаров. Их огромные кассетные магнитофоны дарили нам новинки или бессмертную классику популярной эстрады. У них имелся невыраженный крен в шансон и ресторанный стиль, но не настолько явный чтобы слышать пахабщину про ментов или нецензурную лексику.

По сравнению с санитарами, мы, судебно-медицинские эксперты, скорее были нейтрофилами. Состоявшимися специализированными клетками этого пещеристого вместилища, что выполняли свои медленные и сложные функции выделяя всяческие отходы и полезные вещества. Под ними я понимаю стопки --">