Софья Бекас - Обратная сторона Луны

На его руке сидело размером с ладонь странное создание, больше напоминавшее клубок шерсти, чем живое существо, однако в нём прослеживались очертания крыльев и лапок.

— О… Это бабочки-недотроги, — сказала Антарес, заглянув Энифу через плечо, и слабо улыбнулась. — Когда-то они были гусеницами-кокетками. Они постоянно залезали на людей и требовали к себе внимания. Они были очень… Милые и пушистые, гладить их было одно удовольствие, но так уж вышло, что их тела выделяли яд, и на коже людей оставались ожоги. Тогда лунный народ превратил их бабочек-недотрог, и теперь они боятся подходить к кому бы то ни было.

— Да? А что же тогда она села на меня? — спросил Эниф, показав головой на бабочку у себя на ладони. Антарес усмехнулась.

— Они могут подлететь к человеку, если чувствуют, что тот их не тронет и не станет обижаться за случайный ожог.

Бабочка, грузно взмахнув тяжёлыми волосатыми крыльями, поднялась под купол и присоединилась к своим соратницам. Эниф опустил взгляд на ладонь: на коже осталось лёгкое покраснение.

— Ничего, — сказала Антарес, ласково погладив его руку. — Это быстро пройдёт. Первые же объятия живого человека смоют ожог бабочки-недотроги.

На лице Энифа расползлась одновременно невероятно счастливая и невероятно печальная улыбка. Антарес помнила эту улыбку: только Эниф мог улыбаться так.

— Он никогда не исчезнет.

Вдруг что-то изменилось. И Эниф, и Антарес это почувствовали — как будто что-то ослабело, а они перестали быть одни. Антарес обернулась, вслед за ней Эниф. Под пологом низких ивовых ветвей стоял высокий безликий молодой мужчина с ветвистыми рогами; Эниф признал в нём того, кто встретил его в начале праздника.

«Прощайтесь, — прозвучал в голове туманный голос. — Ты можешь оставаться здесь хоть всю жизнь, Антарес, но его бесконечность ещё не настала. Он должен уйти».

Лицо Антарес потускнело. Да, это было неправильно, эгоистично и необдуманно, пусть оно и осталось в мыслях, но Эниф был готов хоть голыми руками убить этого безликого мужчину за то, что был сейчас с ними так жесток. Был жесток с ним.

— Сколько у нас ещё есть времени? — спросила Антарес упавшим голосом. Шестёрка бабочек-недотрог опустилась на рога безликого человека и замерла, как будто образовав корону.

«Немного. Достаточно, чтобы сказать самое важное, но до боли мало, чтобы этого хватило до следующей встречи».

Антарес коротко кивнула, поднялась и взяла Энифа за руку.

— Идём, — коротко бросила она, и они почти бегом вышли из-под полога склонённых ив. Мужчина с рогами слегка наклонил голову и поправил невидную глазам ещё живых смертных мантию.

Эниф и Антарес вышли на смотровую площадку, ту же, где они и встретились, только теперь она не ограничивалась перилами: широкая лунная дорога спускалась от неё прямо к Земле.

— Я не хочу уходить, — отчаянно прошептал Эниф, боясь, что, если его услышат, выпроводят силой. — Я не уйду. Я останусь здесь. Я… Я не смогу без тебя. Не после того, как меня так жестоко подразнили.

Светлое лицо Антарес исказила боль.

— Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, Эниф. Мне тоже больно. Я не могу спускаться на Землю и смотреть на тебя, как бы мне этого ни хотелось. Но ты должен уйти.

— Нет!!!

— Послушай, — Антарес запнулась и забегала глазами. Она волновалась. — Время идёт, Эниф, и однажды наступит такое, когда мы снова встретимся.

Что-то глухо зарокотало. Эниф почувствовал, как под ним дрожит земля, и что-то большое, тяжёлое подвинулось под ним на несколько метров.

— Время уходит… — в панике прошептала Антарес. — Беги скорее по лунной дороге обратно на Землю. Ты должен успеть вернуться до того момента, когда Луна повернётся своей обычной стороной, потому что, как только последний миллиметр скроется в вечной тени, дорога пропадёт. Ты упадёшь с огромной высоты.

— Тогда я тем более не сдвинусь с места, — решительно возразил Эниф. — Я не уйду.

— Умоляю, Эниф! — в отчаянии воскликнула Антарес. Её слёзы страха резанули по сердцу Энифа не хуже лезвия ножа. — Ради меня, уходи! Дождись, когда твои часы оттикают свою последнюю секунду, и тогда мы снова встретимся.

Эниф всё стоял. Он не находил в себе сил сдвинуться с места.

— Ну что?! Что мне сделать, чтобы ты меня послушал?.. — уже плача, спросила Антарес. Эниф грустно поджал губы.

— Ты же понимаешь, что, когда я вернусь, мой до противного рациональный мозг после первой же --">