Людмила Васильевна Рогочая - Кубанский шлях (СИ)

восьмидесятых годах восемнадцатого века из псковщины пешком. Через всю Россию шёл к воле.

Достойные люди были пращуры. А он, сам.... Кое-чего добился, что-то сделал, но утратил главное, без чего человек не человек, - корни! Валентина и знать не желает о прошлом их семьи. А сына нет: жена не захотела делить любовь к Тиночке с другим ребёнком. Значит, он, Степан, последний в роду Безруковых.

Разбудил Степана Даниловича нахальный луч летнего солнца. Посмотрел в окно - а там уже степные просторы, чуть розоватые от цветущего ковыля.

Проехали Дон, и сердцу стало тесно в груди. Батьковщина моя! Глаза заволокло слезами.

- О! Доброе утро! Вы встали? - вошёл попутчик с двумя стаканами чаю.

Они пили чай и смотрели на степь.

- Я, знаете, с четверть века здесь не бывал. И сейчас турист, - криво усмехнулся старик. - Думал "родина" - сентиментальная чушь. Ан, нет. Знаете, в восьмидесятые годы я попался на удочку западных голосов. Сбежал в Америку, снедаемый жаждой свободы. А потом копил деньги, чтобы приехать сюда, хотя бы в качестве туриста. Объять глазами простор, почувствовать запах июньских трав. Как бы хотелось мне здесь умереть....

Старик опять приуныл, замкнулся....

Степан Данилович подумал: "Вон, из какой дали приехал человек, чтобы встретиться с родиной. А я?". На душе стало горько.

В Краснодар прибыл после обеда, затем долго трясся на рейсовом автобусе до своей станицы. Встретила младшая сестра, Елена. Прижалась к его и груди, зарыдала.

- Неужели так плохо?

- Умирает. Врач сказал, что до утра не доживёт. А Светка не успеет приехать, она в экспедиции, в Африке, вместе с Гришей. Татьяна их с женихом уже здесь. А твои?

Степан промолчал - лгать не хотелось.

Бросив сумку у входа, стремительными шагами Степан Данилович, прошёл в спальню к отцу. У кровати, держа руку деда в ладонях, сидела с заплаканными глазами Таня. Увидев дядю, уступила ему место.

- Стёпа, - слабо выдохнул отец, - успел.... Ухожу я....

Грудь Степана сдавило болью и жалостью:

- Батя! Родный мой!

- Прости меня, Стёпка! За всё, что в жизни было... не так ... как хотелось, - тихо прошелестел он.

Степан взял его холодеющие руки в свои:

- Это ты прости меня. Какой же был я дурак.... Работа, наука, а главное в жизни упустил...

- Нет, ты молодец, ....профессор.... Позови всех...- от усталости веки у него смежились.

В спальне стало тесно. Родные скорбные лица, и у всех, он уверен, чувство вины...

Степан видел, сколько усилий прилагал отец, чтобы сказать последние слова перед вечной разлукой:

- Прощайте.... Помните, кто вы.... - он захрипел, губы дёрнулись, и светлая, умиротворённая улыбка легла на его побледневшее лицо и застыла. Степан Данилович закрыл дрожащей рукой родные глаза и вышел во двор. Сердце сжималось. Слёзы душили. Тяжким бременем на плечи навалились печаль и безысходность.

Организацию похорон взял на себя зять, муж Елены. Степан Данилович отдал ему все деньги, которые были с собой, оставив лишь на дорогу. Он всю ночь просидел у гроба, размышляя и виня себя в том, что мало уделял внимания старикам. И мать ушла без него в мир иной, а теперь едва успел попрощаться с отцом....

После поминок Елена заговорила о наследстве.

- Нет, нет, мне ничего не надо, сестра. Так, на память чего-нибудь возьму, мелочь какую, - торопливо пробормотал Степан и прошёл в комнату отца. Он с детства помнил древний сундучок, который часто просил старших открыть. Степан любил вдыхать запах времени, перебирать старые вещи, слушая неторопливый говор деда про давнее.

"Как только удалось предкам сохранить всё это? Ну, теперь уж не узнаешь...", - думал он, вытаскивая из-под кровати знакомый облупленный сундук со следами восточного орнамента на крышке.

В тряпицу завёрнутый потемневший кинжал, рукоять которого была когда-то инкрустирована камнями. Но теперь на месте их пустые ячейки. Степан вынул оружие из ножен, попробовал лезвие пальцем. Острое.... Наверное, отец подтачивал, и не раз.

Поржавевшая коробочка от леденцов-монпансье. В ней лежали крючки, монетки и перстень, потемневший от времени. Протерев кольцо платком, он заметил на внутренней стороне

--">