Михаил Семёнович Муллин - Алёна Волчья Заря

возразил Николай, — а сраму: нешто мы нехристи, чтобы из кровопролития потеху творить?

— Это ты врёшь, купец! — возразил вышедший из толпы молодец в шинели студента. — И на народ наш клевещешь. Не ведаешь, что ли, что в Гишпании издавна принародно корриду проводят с убийством быков, а то и… людей — и никто гишпанцев дикими не считает!

Толпа загудела одобрительно:

— Так его, школяр! Фактом бей!

А студент, всё так же подражая простонародной речи, продолжил:

— И не токмо в Европе, но и на утончённом Востоке издавна и до самого нашего просвещённого ХIХ века проводят где петушиные бои, где собачьи, а где и кулачные…

— Да нехорошо это! — пытался сопротивляться купец Подосинов. — И чужая грубость нам не указ… Да и что в том приятного — «стенка на стенку»?

— Э! Да ты вообще русских порядков не любишь? — заговорил студент. — Между тем в самой просвещённой Англии тоже дерутся «стенка на стенку». И один на один — на кулаках. И бокс их, как и в Ирландии, куда более жесток, чем наш кулачный бой, в котором дерутся лишь до первой крови и лежачего не бьют. У них-то, в иных землях, как раз и калечат, и убивают даже…

— Долой купца! — закричали кругом. — Начинаем волчью забаву!

— Гони Подосинова вон!

Организатор травли поднял руку, требуя внимания к себе, и чётко произнёс:

— Уважаемая публика! Сегодня для вашего удовольствия условия травли меняются: одновременно на два волка выпущены будут три собаки. Прошу делать ставки!

Народ радостно загудел. В тотализаторе начали принимать ставки.

Но, к неудовольствию собравшихся, перед изгородью с красными флажками появилась, будто из ничего возникла, странная девица, в жалкой одежде, с распущенными, едва прикрытыми волосами. И шла она так уверенно властно, что народ перед нею расступался, хотя девица не толкала никого.

— Эй вы, волки-оборотни! Как смеете зверя воли лишать? А если с вами так-то?

— Да кто же здесь волки, где? — подивились люди.

— Да вот же вокруг сколько волков! — ответила девица. — А ты, — указала она на задавшего вопрос, — ты как раз и начал превращаться в волка.

Спрашивавший смутился, осмотрел себя, будто ожидал увидеть на руках своих шерсть и когти. И, не обнаружив ничего этого, перекрестился и ушёл с Болотного поля домой.

— Кто эта умалишённая? — с тихим недовольством спросил один из зрителей.

— Дура ненормальная, хоть и лицом как заря, — ответил другой.

— Я, — ответила девица, услышав этот разговор, — Алёна. Теперь я — Волчья Заря. Хочу вас от волков спасти. А волков — от оборотней.

— Алёна Волчья Заря, — передавалось в толпе. — Алёна Волчья Заря…

— А по-моему, она — колдунья, беды на нас накликает.

— А ну, давайте-ка, ребята, начистим ей морду — пущай не смущает честных людей! Бей дуру!

— Стоп! — крикнули другие. — Аль не видишь, не дура она, а юродивая. Божий человек. Таких трогать — грех великий.

— А ежели я развлекаться хочу?.. — возразил какой-то детина.

— А она тебе, что, развлекаться мешает? Она своё дело делает, а ты — продолжай забаву.

— И то верно! — согласился детина.

Два красавца-волка оказались в большом загоне, как бы на арене цирка. Зло смотрели они на людей, жалели, что не могут ни уйти от неразумных, ни сразиться с ними. Звери вообще не понимали, зачем они здесь, в том месте, куда никогда не собирались.

Волки тогда поняли что к чему, когда на них двоих из узких ворот бросились три громадных пса, спущенные с поводков.

Во время жестокой кровавой драки Алёна Волчья Заря двигалась вдоль изгороди до тех пор, пока не нашла слабо закреплённую, выгнутую в сторону жердину. Незаметно для людей, поглощённых созерцанием драки животных, она повернула жердь горбинкой вверх, образовав тем самым между нею и нижней жердью довольно большую щель.

Асимметричный бой между волками и псами для поклонников травли был особо захватывающим. Ситуация менялась каждую долю секунды. Клочья шерсти, выпачканные в крови, летели от сбившихся в два неравных клубка животных. Угрожающее рычание и клацание клыков сопровождались восторженным воем толпы болельщиков. Один из волков свалился под натиском двух волкодавов. Зато второй, казалось, вот-вот одолеет третьего пса.

Буйные зрители ликовали от «яркого» боя. И всё-таки, когда Алёна заговорила, часть публики, находившаяся поблизости от неё, поняла то, что она произнесла:

— Разбегайтесь, волки окаянные и люди --">