Анна Зубкова - Притчи о старце Зосиме

не знаю…

Они пошли дальше молча. Зося только крепче сжала своей ладошкой руку Николая, словно поддержать старалась.

Они вместе вошли в палату.

– А, Зося, пропащая! Явилась, наконец! Никогда тебя нет, когда нужна! Четыре часа тебя уже жду, чтобы книжку мне почитала! Искать тебя всех посылала, а тебя нет нигде!

– Я сегодня не буду Вам читать, Лизавета Степановна. Я вот к Вам привела…

Зося указала на Николая.

– Это кто тебя просил-то? Милостыню на монастырь выпрашивать будет?! Знаю я этих: «во исцеление души и тела»! Что, денежек моих захотел? Ну уж нет, не получишь! Или исповедовать меня решили? Не могут вылечить! Так пусть хоть душа спасётся, если денежки все церкви отдаст? Так? За денежки спасусь, значит?! А если не пожертвую – то в ад попаду? Терпеть не могу попов!

– Я не могу Вас исповедовать, Лизавета Степановна: я только послушник ещё. Меня старец Зосима прислал побеседовать с Вами. А если, в самом деле, исповедаться и причаститься захотите, то это можно будет специально сделать.

– Меня тут что, похоронить хотят?! Я что, умирающая, что ли?!

– Это – правда: болезнь Ваша неизлечима. А когда час смертный наступит, то Бог решает… А к часу этому лучше всегда готовыми быть.

Лизавета Степановна побледнела и срывающимся голосом, но тихо, а не крича, как обычно, – она обратилась к Зосе:

– Это – правда? Зося, я знаю, что ты врать не умеешь. Это – правда?

Зося молча кивнула.

Наступила тишина, в которой было слышно лишь прерывистое дыхание грузной пожилой женщины, для которой дни жизни в этом теле были уже почти сочтены…

Зося тихо вышла и плотно затворила за собой дверь больничной палаты.

– Мне уйти, Лизавета Степановна? – спросил Николай.

– Нет… Садись уж, коли пришёл, начинай свои проповеди! Только денег от меня не получите, так и знайте!…

Николай ощутил Присутствие Божие и… неожиданно для себя самого начал рассказывать о том, как сам пришёл к Богу. Говорил он искренне и просто:

– Когда-то я специально пришёл сюда, в этот город, где меня совсем никто не знал. Думал я, что хорошее это место для того, чтобы покончить жизнь свою земную, потому как не видел от неё никакой пользы… И думал я тогда, что и Бога нет, потому что столько зла кругом происходит! И часто это зло над добром господствует. И не в силах человеческих – изменить что-либо в мире сем…

И Николай стал рассказывать далее свою историю: о том, как спасла его от такого исхода женщина добрая Аксинья. Как попросила она мальчика больного к старцу Зосиме отнести.

И стал Николай про Зосиму рассказывать, про чистоту души, про Бога Живого…

Ему казалось, что, пребывая в неком шоке от известия о приближающейся смерти, женщина его не слушает совсем… Просто – не так страшно, если есть рядом кто-то.

Но ведь каждый в час смертный – один порог переступает…

Но, когда Николай замолчал, Лизавета Степановна неожиданно спросила:

– И что, хочешь теперь, как этот старец стать?

– Да, хотел бы научиться помогать тем, кому можно помочь…

– А мне вот, похоже, помогать уже поздно… Зачем же прислал тебя твой старец?

– Чтобы успели Вы сделать то, что ещё можно успеть.

– Что же?

– Об этом и нужно подумать Вам… Если спросите что, то я, сколько знаю, скажу… То время, которое ещё отпущено, можно с большой пользой для души провести. Я – не про деньги. Деньгами как распорядиться – это Вы сами решите. Завещание написать можете.

Они молчали некоторое время…

– Я вот, знаешь, что придумала, Николай? Я своё имущество – Зосе завещаю. Я – хоть и скверная и сварливая старуха, а кое-что в людях понимаю, много на своём веку повидала… Она – умеет доброе делать! Думаешь, что это Бог так её направляет? А хочешь, и Аксинии твоей тоже отпишу денег? Ты, небось, её не отблагодарил по-настоящему? Сумеет она распорядиться?

Мало пользы от жизни моей было… Так пусть – хоть от смерти будет польза…

… Они говорили ещё долго…

Многое от близости часа смертного стало для женщины той виднее: что – важно, а что – не имеет значения…

С того дня Лизавета Степановна переменилась сильно. Перестала она всех вокруг донимать прихотями и капризами своими, дела земные в порядок привела, завещание расписала подробное.

И состояние её переменилось довольно существенно: ибо пред Богом она себя – как душу ощутила, и к переходу к жизни иной готовить себя стала.

* * *

Однажды, когда старец Зосима и Николай были только вдвоём, Зосима сказал:

– Уходить мне пора…

Тихо, но --">