Константин Георгиевич Паустовский , Алексей Силыч Новиков-Прибой , Сергей Адамович Колбасьев , Всеволод Витальевич Вишневский , Борис Степанович Житков , Вилис Тенисович Лацис , Александр Степанович Грин , Леонид Сергеевич Соболев , Борис Андреевич Лавренёв , Иван Сергеевич Соколов-Микитов , Рудольф Сирге , Юрий Иванович Яновский , Аугуст Якобсон , Владимир Билль-Белоцерковский , Альвил Цеплис , Игнас Пиктурна , Герман Серго - Советская морская новелла, том первый

— Слушай, Март, а на меня ты не думаешь? — вдруг выпалил Аадам.

Моторист засмеялся.

— Ты, толстобрюхий, и в люк-то не пролез бы.

Глаза Аадама затуманились.

— Что я тебе скажу,— произнес он растроганно.— За эти полчаса, когда «Ева» пребывала между жизнью и смертью, я понял, что... из всего на свете только две вещи мне самые дорогие — посудина эта и хуторок на берегу Хийюмаа... И еще: что одна дорога у меня — к Таллину...

Март слушал исповедь Аадама вполуха. В его голове уже возник план, как вывести на чистую воду виновника.

— Аадам, созови-ка ты парней и объяви им, что решил идти домой. Услышим, кто какую кто песню запоет... Тот, кто против, не утерпит, раскроет рот — и выдаст себя.

— А ты, Март, хитрец! Попробовать можно.

Они пошли на палубу и созвали матросов на корму, к рулевой рубке. За штурвалом стоял Пээтер. Ветер дул размеренно, и матросам не надо было заниматься парусами. Вверху невинно голубело небо. Солнце повисло всего в двух саженях над горизонтом.

— Да, летом море грузное, — гляди-ка, волны и в помине нет,— радовался Прийт.

— Я позвал вас сюда... кхм... чтобы объявить, что ни в какой Ботнический пролив мы не пойдем, а навостримся прямо к Таллину, где новая власть собирается записать судно на свое имя,— раздельно и внушительно произнес Аадам. И внимательно оглядел загоревшие лица матросов, задержав взгляд на Андресе.

Но тот с изумлением глядел на шкипера и громко воскликнул:

— Вот это дело! Новая власть — рабочая, а мы кто, в конце концов!..

— Ур-ра, буры! — кричал за штурвалом Пээтер.— У тебя, шкипер, голова все же варит!

Заспанное лицо Прийта расплылось в улыбке.

— И будет у нас на палубе три вахты, и... Придется тогда расширять кубрик на две койки...

План Марта явно трещал по швам.

«Ох, и хитрюга этот Андрес, прохвост он этакий!» — подумал Аадам и решил бить наверняка:

— Эй, Андрес, это ты выпустил дух из мотора?

Вначале смуглое лицо Андреса побледнело, потом залилось густой краской.

— Ты шутишь, Аадам, или всерьез?

— Какие там шутки, если чуть не напоролись на рифы! — серьезно ответил шкипер.

Тогда и Март решил нанести удар, который должен был заставить виновника сознаться:

— А чем ты занимался, когда выходил из кубрика, а?

— Гальюн навещал.

— Ну, конечно, дверь гальюна и люк машинного отделения находятся рядом, дорога у тебя могла быть одна, а дела — целых два,— съязвил Март.

— Дурни!

И Андрес Прассь ушел в кубрик, с треском захлопнув за собой дверь.

Приличия ради Аадам обратился и к другим:

— А может, это ты, Прийт?

— Да порази меня гром небесный, если я! — ответил матрос и по старому обычаю поднял кверху три пальца.

— Или ты, Пээтер?

— Я в моторе разбираюсь все равно как свинья в святом причастии — сжатым воздухом или чем другим он заводится,— ответил тот.

— Йоспель? — крикнул Аадам и сам же усмехнулся. Этому только свиные ножки варить, куда ему до вентилей и моторов...

Юку как-то сник и пробормотал:

— Табаку... По-людски даже курнуть не дают...

— Убирайся в камбуз! — закончил шкипер, и Йоспель побрел к себе.

Аадам на секунду задумался. Он чувствовал, что авторитет его здорово пошатнулся. «Дурни»... Но почему же он тогда ушел, если все другие дураки, а он один умный? Стыдно стало, что хотел погубить «Еву»... И шкипер не удержался:

— Сами видели, кто преступник! Убежал он... Но знайте: не будь я Пяртлираннаский Аадам, если по прибытии в Таллин не подведу этого человека под суд... Сам хотел извести судно вместе со всей командой, а еще обзывает дурнями! Вот мы ему и покажем дурня!

Матросы молча поглядели на дверь кубрика.

Аадам спустился в каюту. Все-таки его слово осталось последним. Хотя и Андрес ни в чем не признался.

Старый парусник ходко шел— под бортовым ветром, держа курс на Хийюмаа. Матросы, навалившись на поручни, хмурили лбы.

— Если такой бриз продержится до завтрашней ночи, глядишь, и таллинские огни засветятся,— произнес Март и многозначительно кивнул в сторону кубрика.

Шкипер хотел было уже забраться на койку, когда кто-то робко постучал в дверь. Аадам удивился. Такого еще за всю его двадцатилетнюю шкиперскую практику не случалось, чтобы кто-то на море постучался к нему в каюту. Матросы распахивали дверь ногой и вваливались без спросу. Поди, моряки не какие-то там маклерские рассыльные или торгаши — это те скреблись обычно за дверями, прежде чем решались --">