Александр Дюма - Воспоминания Горация

все, чего можно было ожидать от сына вольноотпущенника, без колебаний решил не только отправить меня в Рим, но и самолично сопроводить меня туда.

Было три способа добраться до Рима: либо верхом на лошади, либо на перевозном судне, либо в запряженной мулами телеге.

Я не был достаточно крепок для того, чтобы путешествовать верхом. Кроме того, стоял ноябрь, и море уже начало штормить. Так что отец остановил свой выбор на телеге.

Однако из соображений экономии он стал ждать, пока не наберутся еще четыре человека, желающих совершить ту же поездку, что и мы; благодаря этой задержке нам предстояло заплатить за весь путь всего лишь два золотых филиппуса.

Как известно, вплоть до диктатуры Цезаря, во время которой начали чеканить ауреусы стоимостью в двадцать пять денариев, единственными золотыми монетами в Риме оставались филиппусы, греческие монеты, в огромном количестве привезенные туда после завоевания Македонии.

Серебряными монетами были бигаты, сестерции, квинарии и денарии.

Наконец, четыре путешественника отыскались: двое были из Венузии, один из Ахеронции и один из Ферента.

Вознице вследствие такого скопления пассажиров не нашлось места в телеге, и он на протяжении всего пути то цеплялся за ее подножку, то держался за одного из двух передних мулов, то просто шагал рядом с ней.

В эпоху, когда я пишу эти строки, то есть в 739 году от основания Рима, весь мир пересекают во всех направлениях дороги, проложенные одна за другой Цезарем и Агриппой; но в те времена, то есть в 699 году, Аппиеву дорогу еще называли царицей дальних дорог, поскольку она действительно была самой длинной из всех дорог, выходящих из Рима: начинаясь от Капенских ворот, она пересекала всю Италию с запада на восток и заканчивалась в Брундизии, так что ее общая протяженность составляла триста восемьдесят миль.

Отец, не лишенный кое-какого образования, рассказывал мне, что строительство этой дороги было начато в 442 году от основания Рима цензором Аппием Клавдием, который за время своего цензорства, то есть за полтора года, довел ее до Капуи, являвшейся в то время крайним пределом римских владений, так что длина дороги составляла тогда сто сорок две мили. Но кто продолжил ее строить? Этого отец не знал, и, признаться, в этом вопросе я не более сведущ, ибо имя Аппия одержало верх.

От Брундизия до Капуи дорога выстлана лишь щебнем, однако от Капуи до Рима она вымощена плитами; работа эта была тем более громадной, что камни для мощения извлекали из карьеров, расположенных возле Рима, и их нужно было перевозить на огромное расстояние. Предпринял и завершил это усовершенствование Гай Гракх. До него Аппиева дорога, как и все прочие государственные дороги, была просто щебеночной.

По обе стороны дороги тянутся бровки из тесаного камня, с выступающим краем высотой от шести до восьми дюймов и шириной в два фута.

По такой бровке обычно идут пешеходы, а через каждые двенадцать шагов к ней примыкают каменные тумбы, с помощью которых всадники могут легко вскочить на лошадь и которые одновременно помогают путешественникам сойти с телеги или забраться в нее снова.

В ста милях от Рима начинают встречаться другие каменные столбы, высотой от семи до восьми футов, установленные на подножия и указывающие путнику, на каком расстоянии от города он находится.

Во время гражданских войн все столбовые дороги оставались без призора и потому впали в состояние ужасающего запустения. Даже городские дороги были едва проезжими. И только в 720 году Агриппа предпринял их восстановление, используя собственные средства.

В 727 году император обязал нескольких сенаторов, чье богатство казалось ему чересчур значительным для того, что оно могло быть добыто честным путем, ремонтировать внешние дороги. Лично на себя он взял заботу о Фламиниевой дороге, которая имеет в длину 222 мили и идет из Рима в Аримин, то есть в глубину Адриатического залива.

Некогда на подступах к Таррацине дорога поневоле делала большой крюк из-за огромной скалы, простиравшейся до самого моря. Аппий отступил перед этой преградой и обогнул ее, но спустя сто двадцать шесть лет Валерий Флакк пробил ее.

Признаться, мне доставило немалое удовольствие узнать, что человек, носивший то же прозвище, что и я, смог, невзирая на это прозвище, совершить столь огромный труд.

В скале был проделан разрез длиной в сто шагов и --">