Мария Даскалова - Случилось нечто невиданное

прежде многие вечера за последние восемь лет, они провели вместе. Но в этот раз вечер был прощальным. Настало время испытаний. Для таких испытаний они и создавали в течение двенадцати лет устойчивый к природным и международным бурям Черноморский флот, желая восстановить славные традиции адмирала Ушакова, загубленные легкомысленным чужеземцем. За знакомым столом, накрытым заботливой и умелой хозяйкой, два приятеля пили чай, расстилали на нем морские карты и отмечали на них опасные мели и течения. А в последнее время они часто усиленно обсуждали такую важную проблему, как девиация магнитного компаса — так называемый «компасный вопрос». А сегодня в этом доме все как будто изменилось, все выглядело как-то иначе. Даже Карл Христофорович, всегда бодрый и оптимистично настроенный, сейчас был каким-то торжественно-грустным, растерянным и даже печальным. Его близорукие глаза беспокойно вглядывались в лица гостей. Проворная светловолосая Клавдия Ивановна, бросившая свое любимое занятие живописью ради создания условий для научной работы и отдыха супруга, обыкновенно тихая и сдержанная женщина, сегодня шуршала своим модным шелковым платьем, говорила повышенным тоном о разных пустяках и то приседала рядом со своим дальним родственником мичманом Кутузовым, то беспокойно вскакивала и бежала на кухню. Рядом с Софьей Петровной сидел ее новый знакомый, лейтенант Александр Иванович, а справа от Карла Христофоровича сидел сам вице-адмирал.

— Эх, жалко! Надо было бы усиленно поработать над компасным вопросом, — сказал астроном. — Сейчас девиация стала нашим вторым противником.

— О, Карл, такой вечер, а ты опять про девиацию, — укоризненно сказала Клавдия Ивановна.

— Знали бы вы, мадам, какие неприятности однажды создало мне это коварное явление, — с улыбкой обратился к ней Казарский. И, чтобы познакомить сидевшую рядом с ним барышню с этим явлением, он доходчиво и обстоятельно стал объяснять, как при определенных условиях магнитная стрелка может вести себя неправильно.

— Расскажите про этот случай, — тихо произнесла Софья Петровна, чувствовавшая себя среди гостей несколько неудобно.

— Были мы тогда в крейсерстве вдоль Абхазии. Берега там крутые, и в то же время изобилуют мелями. Налетел шторм. Было принято решение штормовать дальше в море, чтобы не разбиться о скалы или не сесть на мель. Ветер раскидал корабли эскадры. — Александр Иванович рассказывал просто, не увлекаясь и не приукрашивая пережитые опасности. — После бури я определил положение корабля, но компас нас подвел. Курс оказался ошибочным и мы едва не попали волку в пасть. Нас вынесло к Геленджику, под турецкие орудия.

Александр Иванович усмехнулся. То, что когда-то стоило ему немало нервов и здоровья, теперь казалось смешным происшествием.

— Это и есть существо компасного вопроса, — сказал адмирал. — Проблема, которую следует непременно решить.

— Дядя, я впервые узнаю, что вы работали над этим вопросом, — вмешалась Софья. — Знаете… француз Пуассон тоже занимается компасами… Он известный математик, приятель моего отца… Они переписывались.

Вице-адмирал, астроном и Александр Иванович с удивлением смотрели на девушку. Она говорила смущенно, короткими фразами, но слова ее произвели сильное впечатление.

— А дальше, милая? Продолжай! — подбодрил ее Карл Христофорович.

Софья объяснила, в чем суть исследований Пуассона.

Александр Иванович, покраснев, слушал ее рассуждения. Ведь буквально минуту назад он самым примитивным образом рассказывал ей о том, о чем она со знанием дела беседовала с таким ученым человеком, как Алексей Самуилович. С изумлением смотрел на нее и мичман Кутузов. «Какая современная барышня», — говорили его глаза.

— Софья Петровна, вы говорите, что Пуассон хотел составить уравнения взаимодействия сил магнитного поля Земли и магнитного поля корабля. То есть создать математическое обоснование теории магнитной девиации.

— Да, — ответила Софья. — Возможно, он уже это сделал.

— Известны ли тебе его вычисления? — спросил дядя.

— Нет. Мы с папой… — она умолкла и опустила глаза, затем продолжила, — мы с Александром Дмитриевичем тогда занимались другими вычислениями.

— О каком Александре Дмитриевиче идет речь?

— О генерале Засядько. Знаешь его?

— Отлично знаю. И какими вычислениями вы с ним занимались? — спросил Карл Христофорович.

— Мы решали --">