Валерий Борисов - Децимация

Валерий Борисов Децимация

…Иисус сказал:

«Блаженны нищие,

ибо вам принадлежит царство Божье.

Блаженны голодные ныне, ибо будете сыты.

Блаженны плачущие ныне, ибо будете смеяться.

Блаженны вы, когда вас ненавидят,

когда вас изгоняют, оскорбляют,

когда поносят ваше имя и отвергают вас из-за

Сына Человеческого.

В тот день радуйтесь и веселитесь,

потому что велика будет награда ваша на небесах,

ибо предки их поступали с пророками так же,

как сейчас эти люди поступают с вами.

Но горе вам, богатые, ибо вы уже получили утешение.

Горе вам, кто пресытился сейчас,

ибо голодны будете.

Горе вам, смеющиеся сейчас,

ибо плакать и горевать будете.

Горе вам, когда вce люди говорят о вас хорошо,

ибо так с лжепророками поступали предки их.

Но говорю вам, слушающим Меня:

любите врагов своих, делайте добро ненавидящим вac

благословите проклинающих вас,

молитесь за обижающих вас».

От Луки святое благовествование. Гл.6, ст.20–28.

Часть I.

Луганск – как птица в полете, раскинувшая крылья для очередного взмаха. Склоны двух меловых гор – крылья, а в середине, между ними – спокойная, на поворотах шустрая речка Лугань-Луганка. К ней, как к живому телу, прильнули заводы, давшие жизнь этому городу. От реки вверх, по склонам поднимаются улочки – кровеносные сосуды заводов и фабрик, по которым снуют люди, давая заводам жизнь и получая взамен от них физиологическую силу для работы.

Посмотришь на Луганск со стороны Каменного Брода – полностью увидишь его вторую половину, называемую Гусиновкой. А взглянешь из Гусиновки, увидишь, что Каменный Брод далеко еще не дотянул до вершины меловника. Весь Луганск как на ладони – в разломе Донецкого кряжа. Каждая его часть не спрятана за обратными склонами, а глядит в глаза друг другу – честно и доброжелательно. А как же быть иначе городу, расположенному на самой границе Новороссии и Всевеликого Войска Донского – он открыт для всех, откуда бы ни пришел человек, с какой бы то ни было стороны света, независимо от национальности и благосостояния. И люди называют себя по имени города или местности. Например – луганчане.

Люди приходили, селились, строили себе дома из мергеля, – благо его много, весь город стоит на этом меловом камне, – и обживались. Луганск представляет собой сложный конгломерат, составленный из различных народов, переваренных вековой историей в котле судеб и традиций, и создавалась какая-то новая народность, впитавшая в себя самые лучшие черты культуры и сознания многих народов. И мирно уживались православные, католики, мусульмане и многие другие верующие, и всем хватало места. Но люди все приходили, селились, город рос и был пронизан каким-то особым духом, отличавшим его от других южнорусских городов – великим человеческим терпением. Но даже такое терпение не бывает вечным.

Федор Артемов пришел в Луганск в середине восьмидесятых годов из Тульской губернии. Имея специальность кузнеца, устроился на литейно-пушечный завод, который вскоре был переименован в патронный. Вскоре он женился, взяв в жены крепкую, недавно пришедшую из села в город девку – Аньку, – или Ганку, как называли ее родители. Она работала здесь же, на патронном заводе, стерженщицей в литейном цехе. В течение зимы Федор с молодой женой, недалеко от завода, в районе Гусиновки, построил из мергеля небольшую хибару, – одну комнатушку с кухней, и к лету перешел в нее жить. Было пора обзаводиться собственным домом. С завидной периодичностью, через два-три года, у них появились четыре сына: Петр, Иван, Сергей и Аркадий.

В душную летнюю ночь у Анны начались первые роды. Пока растерявшийся Федор бегал к соседке, чтобы она срочно позвала повитуху, жена родила сына. Не зная, что делать, Федор кинулся ей помогать. Схватив своими грубыми руками кузнеца захлебывающегося криком ребенка, он неосторожно помял ему шейные позвонки, и на всю жизнь оставил своего первенца с искривленной шеей и постоянно наклоненной влево головой. Сыну дали имя Петр, и Федор все время чувствовал вину перед сыном. Петр рос болезненным и молчаливым ребенком, стеснявшимся своего, хоть и небольшого, но уродства. Из-за этого его в начальной школе считали недоразвитым и туповатым, хотя это было совсем не так. С тринадцати лет он пошел работать. Сначала учеником слесаря – на недавно открывшийся паровозостроительный завод Гартмана, потом перешел на работу в железнодорожные мастерские, стал --">