Дарья Дмитриева - 5 историй из жизни Маргариты Морозовой

приносит, но, главное, она приносит огромное удовольствие. Она почти исполняет давнюю детскую мечту. Кто бы мог подумать, что Рита приблизится к ней уже на пенсии! Вот уж непредсказуемая штука – жизнь.

Когда Вите удалось перевестись из посёлка Екатериновка в госпиталь в город Кронштадт, они вернулись в Ленинград, после 8 лет жизни на Дальнем Востоке. Рита устроилась архитектором в «Ленграждан-проект», в котором честно и добросовестно отработала двадцать два года, от звонка до звонка. Четыре года назад она вышла на пенсию и, вместо того чтобы сидеть на лавочке да по поликлиникам бегать, устроилась снова работать. Да не куда-нибудь, а в Мариинский театр! Правда, всего лишь гардеробщиком. Но это неважно. Важно, что каждый день она проходила через служебный вход, показывая на проходной пропуск со своей фотографией. Что она работала в балетном отделе и знала всех артистов: с кем-то болтала, за кем-то наблюдала, а с кем-то даже дружбу вела! Конечно, настолько, насколько может быть дружба между двадцатилетними девчонками и шестидесятилетней бабушкой. Но главное даже не это.

Главное, что вечерами она уходила со своего поста на третьем этаже репетиционных залов и шла за кулисы смотреть спектакль. При желании она могла бы смотреть спектакли и из зрительного зала, у неё там была знакомая билетёрша, которая всегда легко сажала Риту на свободные места. Но Рита быстро поняла, что за кулисами смотреть спектакли интереснее! Видеть вблизи всех артистов, их костюмы, декорации. Слышать, о чём они переговариваются перед выходом на сцену и о чём – после. Не понимать, за что педагоги ругают студентов Вагановского училища после выходов, вслушиваться в этот волшебный язык хореографии – смесь русского с французским – и пытаться запомнить сложные термины. Сопричастность миру театра, который Рита так любила, о котором так мечтала с самого детства, завораживала.

Три раза в неделю она вставала утром, ехала на двух трамваях с одной пересадкой из переулка Каховского на Театральную площадь. Приезжала самой первой, чтобы открыть репетиционные залы и гардероб для артистов. Затем сидела на третьем этаже балетного отдела в коридоре за своим собственным столом и читала газету или книгу. Иногда ходила в буфет со знакомой. Иногда болтала с артистами, слушая жалобы на преподавателей, или с преподавателями, слушая жалобы на артистов. А вечером слушала оперу или смотрела балет. Она и раньше многие спектакли знала наизусть, но к пятому году работы выучила все остальные. Казалось, партию Китри она сможет станцевать с закрытыми глазами. Правда, ни разу не пробовала. А вот арии пела с удовольствием. Особенно часто – Ленского и Гремина, когда укладывала Дашуньку спать, читая ей наизусть «Евгения Онегина».

Работа в театре была прекрасна ещё и тем, что целое лето, все три месяца Рита могла проводить на даче: июнь и июль в Васкелово, а август – в Крестовой. Это было важно, потому что летом она отдавалась второй и третьей радостям в жизни: внукам и саду с огородом. Да и жизнь в Крестовой, в общем-то, в чём-то была даже приятна. Если б только не эти дурацкие кролики! Дети, конечно, к ним очень привязаны. Имена напридумывали каждому. То у них Малыш, то Дюймовочка, то Машка. Играют с ними, кормят, таскают по всему

участку, тискают. А к кроликам-то привязываться нельзя! Это ведь не коты и не собаки. Их же не для того заводят.

Рита закончила обустраивать гнездышко для молодой семьи и принялась готовить завтрак. В доме стояла настоящая русская печь, но для готовки этим раритетом, конечно же, почти не пользовались. Буквально несколько раз, в самые холодные ночи печь топили, и как-то даже дети на ней спали – прямо как в стародавние времена. Но в остальном печь служила аутентичным предметом интерьера и своеобразной перегородкой – отделяла кухню от большой комнаты.

Даша

– Дашунька, кушать иди! – крикнула Рита. Внучка тут же прибежала и уселась за стол в ожидании своей порции.

– Бабуля, а когда дедушка приедет? – спросила она, дуя со всех сил на ложку с горкой каши.

– Завтра.

– А мы ему расскажем, как мы кроликов спасали, да?

– Расскажем, конечно! Уж я ему всё скажу.

– А ты расскажешь, как я догадалась, что под клеткой в куче сена ещё малыши?

– Обязательно. Ешь --">